«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»

Прочитано: 30%

         Вечером после приёма я встретился с послом и сообщил ему о предположении француза и предпринятых мною действиях. Ледовский, удивившись ходу мыслей журналиста, подчеркнул, что ему ничего не известно о положении В. Терешковой, и одобрил мои действия.
         На следующий день космонавты благополучно отбыли домой. Все выглядели бодрыми и здоровыми, включая Валентину, немного уставшими от впечатлений увиденной экзотики тропических стран.
         Через несколько дней я встретился с французом в яхт-клубе, с чувством разочарования поведал ему, что все мои расследования ничего не дали, видимо, врач команды космонавтов был прав. Это подтвердила и врач нашего посольства - общее недомогание естественно для людей, прилетающих в тропики на несколько дней из северных стран. Так что наша сенсация лопнула, подытожил я. Жак был явно разочарован, видимо, он рассчитывал, что я дам ему хоть какую-нибудь зацепку, чтобы раскрутить это явно выигрышное дело. Он продолжал убеждать меня, что прав в своих догадках, что через несколько месяцев все узнают об этой новости, но сообщит об этом не он, а кто-то другой. Я успокаивал его, подчёркивая, что не хочу разочаровываться в несостоявшейся сенсации дважды - сегодня и через несколько месяцев.
         И действительно, через несколько месяцев появилась информация о том, что Терешкова беременна, а затем, позднее, весь мир узнал имя первого ребёнка космонавтов. А я приобрёл в лице Жака настоящего врага на всю оставшуюся жизнь.
         Действительно, Жак оказался прозорливее многих присутствовавших на том приёме в далёкой жаркой Бирме. Он своим французским чутьём, усиленным профессиональными качествами, уловил, что в организме В. Терешковой зарождается новая молодая жизнь. Даже наши врачи ещё не знали, а возможно, знали, но под страхом жёстких кар не говорили об этой новости, так как Терешкова была ещё незамужней. Естественно, по нашим этическим нормам такое положение первой женщины-космонавтки являлось не чем иным, как земным грехом. Не говоря уже о космическом.
         Словом, я потерял, возможно, настоящего друга среди французов. Если Жак прочтёт эти мои сегодняшние признания, то я приношу ему самые искренние извинения за срыв принадлежащей ему по праву сенсации на международном уровне. Прости меня, Жак, я вынужден был тогда так несправедливо поступить с тобой. Но я был разведчиком, оберегал покой космонавтов, и я был мужчиной, защищал честь соотечественницы.
         Между тем заканчивался четвёртый год моей работы в Бирме. Я полагал, что могу быть довольным удачным стартом моей разведывательной карьеры - освоил агентурную работу (работа с людьми получалась); добился конкретных результатов в вербовочной работе (провёл первую в своей жизни вербовочную беседу, и мой новый агент воспринял её как результат долгого и полезного совместного труда); почувствовал, что могу работать по основной проблеме нашей деятельности - по ГП, "мои американцы" видели во мне друга и товарища и доверяли мне; хорошо освоил оперативную работу - проведение конспиративной связи с агентурой и перспективными разработками, проверка на наличие за собой наблюдения; приобрёл опыт общения с иностранцами, мои знакомые не уходили от развития отношений со мной в неофициальной "домашней" обстановке.
         Пришёл срок, и мы всем семейством вернулись домой на Родину с чувством выполненного долга.

«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»