«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 77%

         Когда лейбористская партия при Гарольде Уилсоне (Harold Wilson) побеждала консерваторов на всеобщих выборах 1964 года, Джоссельсон написал Даниэлю Беллу: "Мы все очень рады иметь столько друзей в новом правительстве" {Michael Josselson to Daniel Bell. 28 October 1964 (MJ/HRC)} (в новом кабинете Уилсона было полдюжины постоянных корреспондентов "Инкаунтера"). Ласки подвёл "Инкаунтер" намного ближе к политической программе его тайных ангелов.
         Цена, по утверждению Ричарда Воллхейма, была высока. "Журнал представлял собой очень серьёзное вторжение в британскую культурную жизнь - и нёс ответственность за терпимое отношение многих британских интеллектуалов и лейбористской партии к вьетнамской войне" {Richard Wollheim. Цитата из Neil Berry. Цит. произв}.
         Именно культурная сторона журнала (не говоря уже о сборах) и продолжала привлекать лучшие материалы, и за это ЦРУ стоило благодарить Спендера. "Люди вообще не написали бы для "Инкаунтера", если бы не Стивен, - сказал Стюарт Хемпшир. - Весь хороший материал, который Ласки обычно называл "Элизабет Боуэн и всё это дерьмо", добывался Стивеном. Он сделал журнал респектабельным" {Stuart Hampshire. Interview, Oxford, December 1997. Таким же образом Исайя Берлин описывал роль Спендера как "дающего на время изданию Encounter сертификат уважения со стороны английской интеллигенции"}. Конечно, это помогло поддержать репутацию Конгресса - организации, ориентированной прежде всего на культуру, а не политику.
         Но холодная война постоянно испытывала на прочность идею, что культура и политика могут существовать порознь. Действительно, как показало проведённое Конгрессом летом 1960 года мероприятие, посвящённое пятидесятой годовщине смерти Толстого, "культурная борьба" была ещё жива.
         Американская разведка долго прибегала к имени Толстого как к символу "свободы личности". Это связано с днями, когда ещё существовало Управление стратегических служб, и эмигрант Илья Толстой, внук известного романиста, был сотрудником этого Управления. Другие члены семьи Толстого поддерживали регулярные отношения с Советом по психологической стратегии в начале 1950-х и получали средства от ЦРУ для своего мюнхенского Фонда Толстого. В 1953 году Ч.Д. Джексон отметил в своих записях, что пообещал одному просителю позвонить Фрэнку Линдси (бывшему заместителю Уизнера, который перешёл в Фонд Форда) насчёт выделения средств для Фонда Толстого.
         В декабре 1958 года Кэсс Кэнфилд сообщил Набокову, что Фонд Фарфилда вызвался выступить спонсором "юбилея Толстого на Западе", чтобы тем самым ответить на фестиваль Толстого, готовящийся в СССР, где, как он точно предсказал, великий писатель будет представлен как предшественник большевизма. "Контраст между этими двумя мероприятиями будет очевиден для любого независимого наблюдателя, что послужит нам превосходной рекламой" {Cass Canfield to Nicolas Nabokov. 23 December 1958 (CCF/CHI). В эти годы СССР и Америка бились за многих уважаемых деятелей культуры. Отвечая на то, что называлось "духовным вандализмом" Советов, когда они попытались в 1952 г. использовать мемуары Виктора Гюго и Леонардо да Винчи в качестве доказательства того, что эти великие люди были "приверженцами советского образа жизни", Американский совет за свободу культуры объявил Гюго и да Винчи апостолами свободной культуры, с которыми советская модель несовместима"}, - рассуждал Кэнфилд. На долю Набокова выпало придумать "достойный ответ коммунистической пропаганде", что приняло форму большого события, проходившего на венецианском острове Сан-Джорджо в июне-июле 1960 года. Среди гостей было множество выдающихся писателей и мыслителей, включая Альберто Моравиа, Франко Вентури (Franco Venturi), Герберт Рид, Айрис Мёрдок (Iris Murdoch), Джордж Кеннан, Джаяпракаш Нараян и Джон Дос Пассос. Также были приглашены 16 советских мыслителей, но вместо них прибыли четыре "марионетки".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»