«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 20%

         В основном была принята структура, разработанная Ласки: назначен Международный комитет в составе 25 членов, а также пять почётных председателей. Руководство всей деятельностью взял на себя Исполнительный комитет, состоявший из пяти человек: исполнительного директора, редакционного директора по исследованиям, директора Парижского бюро и директора Берлинского бюро - которых, в свою очередь, контролировал генеральный секретарь. На схеме Ласки эта структура выглядела как зеркальное отражение аппарата Коминформа. "У них были такие же названия, как в коммунистической партии, - заметил один историк. - ЦРУ создавало эти культурные фонды в качестве теневых организаций коммунистической партии, включая секретность, лежащую в корне всего" {Carol Brightman. Interview, New York, June 1994}. Николай Набоков однажды шутливо отозвался о руководящем органе Конгресса как о "нашем Политбюро".
         Также на ноябрьском заседании обсуждался доклад Артура Кёстлера "Первоочередные задачи переходного периода", где он рассказал о "технических заданиях", которые необходимо выполнить в продолжение деятельности Берлинской конференции. В разделе "Политическая кампания на Западе" Кёстлер, который неоднократно подвергался оскорблениям со стороны нейтралистов на Берлинской конференции, писал: "Наша цель состоит в том, чтобы привлечь на нашу сторону тех, кто ещё колеблется, разрушить влияние Жолио-Кюри, с одной стороны, и культурных нейтралистов из круга "Ле Тан Модерн" (Les Temps Modernes) - с другой" {Arthur Koestler. Immediate Tasks for the Transition Period, 4 July 1950 (IB/GMC)}.
         Оспаривание интеллектуальной основы нейтралитета было одной из главных целей американской политики времён холодной войны, и теперь оно предлагалось в качестве официальной точки зрения Конгресса. Представитель ЦРУ Дональд Джеймсон объяснял: "Существовало особое беспокойство по поводу тех, кто говорил: "Ну, Восток - это Восток, Запад - это Запад, и к чёрту вас обоих". Мы старались переместить их хотя бы чуть-чуть к западному пониманию положения вещей. Многие считали, что нейтралитет... был позицией, скомпрометировавшей себя. Некоторые надеялись, что число сторонников этой позиции будет уменьшаться. Но, с другой стороны, я думаю, существовало общее понимание того, что нельзя было нападать на приверженца нейтралитета и говорить ему: "Ты плохой человек, ты совсем как комми", потому что это могло их подтолкнуть влево, что, конечно же, было нежелательным. Но, разумеется, нейтралисты являлись главной целью" {Donald Jameson. Interview, Washington, June 1994}.
         Кёстлер тоже стал мишенью. Он даже не был приглашён на обсуждение его документа руководящим комитетом. Нетерпимость Кёстлера к разногласиям, его иррациональный гнев и высокомерное утверждение собственной гениальности уже убедили Вашингтон в том, что он скорее обуза, чем полезный ресурс. После июньской конференции Кёстлер регулярно проводил встречи у себя дома в "Вер Рив" с Бэрнхамом, Брауном, Раймондом Ароном, Ласки и другими членами "узкого круга". Как говорила Мамэн, он стал "совершенно одержим Конгрессом" и "почти не мог спать". Эти встречи не остались незамеченными. В августе 1950 года еженедельник Французской коммунистической партии "Л'Аксьон" сделал впечатляющий вывод, что Кёстлер планировал организовать террористическую группу в своём доме вместе с Бэрнхамом и Брауном.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»