«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 59%

Лауреат

         Нужная вещь, упомянутая в предыдущей главе, в документах именовалась системой "Буран" и представляла собой аппаратуру для прослушивания разговоров в помещении с помощью радиоизлучения, направленного на оконные стекла. За эту работу Термена представили к награждению Сталинской премией второй степени, но "отец народов" собственноручно исправил степень премии на первую. Однако 100 тыс. рублей только что освобожденному Термену не дали (он отсидел свой срок с лишком, перебрав почти четыре месяца). Вместо денег ему выделили двухкомнатную квартиру в только что отстроенном доме на Октябрьской площади с полной обстановкой. Его дочь Елена вспоминала, что и много лет спустя на мебели оставались бирочки с инвентарными номерами.
         В том же 1947 году Термен вновь женился и с формальной точки зрения стал двоеженцем. Лавиния Уильямс, ставшая женой Термена во время его жизни в США, продолжала ею оставаться. Более того, она неустанно добивалась разрешения на въезд к мужу в СССР. В 1944 году она подала официальное прошение в советское консульство в Нью-Йорке. Консульство ее просьбу поддержало, не было возражений и у разведки. Однако на пути Термен-Пул Грейс Вильямовны, как ее именовали в советских документах, стеной стал МИД СССР. Член коллегии министерства Петр Струнников вынес следующее решение: "Министерство иностранных дел Союза ССР считает целесообразным ходатайство о приеме в гражданство СССР Термен Грейс отклонить ввиду того, что она родственно с Советским Союзом не связана и полезной для нашей страны быть не может".
         Скорее всего, Термену об этом просто не сообщили. И он женился на Марии Гущиной - самой красивой девушке, работавшей в КГББ, которая была моложе его на четверть века. Вскоре родилась двойня - девочки Елена и Наталья.
         Как вспоминает Елена, Термен был заботливым отцом - помогал делать уроки не только детям, но и юной домработнице, учившейся в вечерней школе; проверял успехи в игре на фортепиано, а иногда по настроению устраивал домашние концерты, играя поочередно с детьми на терменвоксе. Никогда по своей инициативе не отдыхавший, он любил, когда к кому-нибудь из домашних приходили друзья, охотно музицировал, танцевал и развлекался.
         Единственным камнем преткновения, как вспоминала дочь, были справки с места работы, которые нужно было предоставлять в школу. В справке Термена было написано лишь, что он сотрудник КГБ. "Но нужно же указывать должность, - говорили дочери. - Кем ты работаешь?" Термен отшучивался: "Младшим помощником старшего дворника". "Он вообще, - вспоминала дочь, - если чего-то не хотел говорить, не говорил. При этом не отмалчивался, а принимался накручивать фразу на фразу. Как начнет, Горбачева легче понять".
         Однако в его шутке о должности в КГБ была немалая доля истины. Те, под чьим руководством он работал в "шарашке", были "вычищены" из органов как бериевцы, а с новым руководством найти общий язык с годами становилось все труднее. Ко всему прочему, четко стали видны границы его таланта. Все, что касалось радиотехники, получалось по-прежнему блестяще, а вот другие задания давались ему с трудом. Он взялся за разработку новых гидроизоляционных материалов, но испытания закончились провалом.
         Кроме стекол, он изучал другие элементы конструкций зданий с целью использования их в качестве своеобразных микрофонных мембран. Здесь у него все шло успешно, пока в электронике не появилась новая элементная база - транзисторы. Так быстро, как требовало начальство, Термен перестроиться не мог. Еще тяжелее ему пришлось, когда при Хрущеве в КГБ началась кадровая чехарда. С новыми начальниками и кураторами технических служб он, как признавался потом, найти общий язык уже не смог.
         По его версии, причиной стала входившая в моду околонаучная бесовщина: НЛО, левитация, экстрасенсорика. Ему предложили изучить материалы об этих явлениях и дать свои предложения. Термен немедленно ответил, что все это чушь. Затем его попросили изучить информацию из западной прессы о передаче мыслей на расстоянии и сделать что-то подобное для нашей нелегальной разведки. И он понял, что пришло время уходить на пенсию.
         По версии одного из его бывших руководителей, все обстояло с точностью до наоборот: "То, что он предлагал мне, было совершенно неприемлемо. Его изобретательские дарования были несколько преувеличены. Как инженер могу сказать, что большая часть его предложений была болтологией и больше ничем. Попасться на его предложения мог только человек, неграмотный в радиотехнике".
         Как бы то ни было, Термен из КГБ ушел. Жена отговаривала его, прежде всего исходя из материальных соображений, но он был непреклонен.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»