 |
 |
Прочитано: 0% |
Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 0% |
Его называют отцом электронной музыки, резидентом разведки, миллионером и изобретателем подслушивающих устройств. О нем много сказано, но мало что доподлинно известно. "Власть" заканчивает (начало см. "Власть", N7 от 26 февраля 2002 г.) рассказ о жизни засекреченного советского ученого Льва Давидовича Термена.
В 1938 году, когда советские разведчики нелегально переправили Льва Термена из США назад в СССР, "ведомство страха" только что возглавил Берия. Он расставлял на ключевые посты своих людей - новые чекисты были в основном заняты посадкой старых. И если бы Термен тихо осел где-нибудь в провинции, о нем, скорее всего, забыли бы. Но он хотел устроиться в столицах и добиться разрешения на въезд в СССР для жены.
Однако старые знакомые избегали его как зачумленного. Особенно холодно и неприязненно говорил с ним Ворошилов, к которому Термен с трудом пробился на прием. А 10 марта 1939 года его арестовали.
Очевидно, Термену помог его первый тюремный опыт. Он все отрицал, не путался в показаниях и стойко перенес пытку бессонницей, когда допросы продолжались без перерыва более суток, и, что удивительно, не дал обличительных показаний ни на кого из знакомых в СССР. Сами следователи ничего существенного собрать на него не смогли (см. справку), и потому срок для того времени ему определили, можно сказать, милосердный - восемь лет лагерей. Правда, отбывать их ему предстояло на Колыме, на золотых приисках.
Как потом рассказывал домашним Термен, самым важным было выделиться из общей массы заключенных. Ему это оказалось достаточно просто. Термен смастерил монорельс для тяжело груженных породой тачек, производительность труда повысилась, и Термена освободили от тяжелых работ. А вскоре по приказу Берии зэков-специалистов начали собирать для работы в тюремных конструкторских бюро - "шарагах", так что на Колыме, к его счастью, Термен пробыл лишь несколько месяцев. Сначала он трудился в Москве, в авиационном КБ под руководством сидевшего там же Туполева, а затем его перевели в радиотехническую "шарашку" при НКВД.
Подчиненным осужденного Термена оказался сын заместителя наркома внутренних дел Меркулова - Рем. Вот что он рассказывал мне: "В 1942 году меня направили на работу в одну из исследовательских организаций НКВД, находившуюся в Свердловске... Это был крупный научно-исследовательский центр с хорошим коллективом, с производством малыми сериями специальной аппаратуры. К примеру, одну из лабораторий возглавлял арестованный Павел Николаевич Куксенко. Он с сотрудниками работал над первым в стране образцом радиолокатора - прибором ночного боя (ПНБ). Специалисты-заключенные свободно перемещались по территории организации, при необходимости выходили за ее пределы - в этом случае их сопровождал охранник. Могли работать - и действительно работали - на рабочем месте, сколько было нужно. Размещалась наша организация в большом новом здании тюремной больницы, которая была освобождена для этих целей. Наверное, единственным строгим ограничением для арестованных были контакты с женщинами. Я помню, что одного из них, замеченного в связи с вольнонаемной сотрудницей, немедленно куда-то перевели.
Моим начальником был Лев Давидович Термен - подтянутый, аккуратно одетый, с галстуком и в пиджаке средних лет человек. В большой комнате, заставленной большим количеством аппаратуры, под его началом работало несколько офицеров-радиотехников. Но на службу мы всегда ходили в гражданском.
Работали мы над созданием различных устройств - в первую очередь для целей разведки. Широко использовались наши миниатюрные по тем временам передатчики. Работали мы под иностранцев - все компоненты аппаратуры мы ставили американские, с тем, чтобы при провале агентуры нельзя было по аппаратуре определить ее принадлежность. Тут был интересный эпизод. Аккумуляторные батареи часто давали течь. Нужны были специальные резиновые контейнеры, но быстро изготовить их не удалось. Я предложил использовать презервативы, Термен одобрил. В аптеке, где по перечислению закупали презервативы для НКВД, у продавщиц глаза полезли на лоб...
Изготавливали мы радиовзрыватели для совершения терактов в тылу врага. А еще впервые в СССР, а может быть, и в мире был разработан взрыватель для авиационной бомбы, который обеспечивал взрыв на высоте около двух метров над поверхностью земли. При этом существенно увеличивалась поражающая способность бомбы. В этой системе использовался принцип терменвокса: при приближении к земле менялся тон сигнала в головке бомбы, что при определенных условиях приводило к взрыву. К сожалению, интересная идея не вышла в серию: слишком сложной она показалась руководителям производств.
Лев Давидович вежливо, но настойчиво требовал от нас выполнения своих указаний. У руководства он пользовался большим авторитетом, и к его мнению всегда прислушивались на заседаниях научно-технического совета. А вообще, он был жизнерадостным человеком, любил пошутить, и, если не знать, что после рабочего дня он не выйдет за ограду, никто бы не подумал, что он осужденный. Помню, как-то мы вместе с Терменом за пару дней собрали терменвокс, и он выступил перед большой аудиторией с концертом. У нас в лаборатории почти всегда работали приемные устройства, принимающие музыкальные передачи. Он любил комментировать то, что слушал, поясняя нам те или иные фрагменты симфоний. Кроме того, он живо интересовался тем, что происходит в мире. Во время войны все радиоприемники у населения были изъяты, но мы могли слушать зарубежные радиостанции, и я даже переводил ему с немецкого.
И вот что важно. Лев Давидович никогда ничего не рассчитывал, а просто благодаря своей интуиции выдавал правильные решения. В радиотехнической практике это, пожалуй, правильно, и я практически всегда следовал в дальнейшей работе этому принципу".
Однако именно эта привычка могла в 1947 году стать для Термена роковой.
Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
|||