  |
 |
Прочитано: 56% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки
|
|
Прочитано: 56% |
Михаил Руденко, кандидат медицинских наук, доцент, заслуженный врач РФ, консультант-анестезиолог Главного военного клинического госпиталя им. Н. Н. Бурденко:
"Откровенно говоря, медицина - это вторая по точности наука после богословия. Мы все еще слишком мало знаем о человеке, прибегаем к игре слов, игре мысли... Все эти разговоры о сознании, существующем вне мозга, пока не имеют твердой научной опоры. Что такое сознание? Какими приборами его можно уловить? В каких единицах измерить?
Я не хочу выглядеть эдаким твердолобым консерватором, но пока мне не представят неопровержимых доказательств существования "независимого" сознания, души или чего-то подобного, я остаюсь на материалистических позициях. А если и представят, мне будет очень трудно в это поверить! Пока что я не могу себе представить, чтобы сознание существовало отдельно от мозга.
Что показывает практика? У больных бывают тяжелые нарушения работы мозга после перенесенной гипоксии, когда разрушаются молодые клетки мозга и остаются только старые подкорковые образования, которые пережили это состояние. И что же? Наступает так называемый апалический синдром, когда поддерживается только вегетативная жизнедеятельность организма человека. Сознание как таковое у больного полностью отсутствует. Мозг ничего не воспринимает и ничего не продуцирует. Это состояние может длиться годами.
Что касается видений в состоянии клинической смерти, то многие больные о них рассказывают. Бывает так, что больной находится в сознании, но не может общаться с окружающими. Медперсонал думает, что он без сознания, а он в сознании. Это довольно часто встречается в практике - нейролепсия или состояние минерализации. В состоянии поверхностной комы больной улавливает разговоры, но не может подать сигнала. Вот почему у нас существует правило: у постели больного, находящегося в состоянии клинической смерти, никогда не обсуждать его шансы на выживание и прочее, что может его травмировать.
Чтобы говорить о возможности существования сознания помимо работы мозга, прежде нужно научиться его регистрировать, понять и показать, в виде чего оно существует. К тому же есть такие препараты, и мы их широко применяем в анестезиологии, которые имеют снотворное действие и вызывают галлюцинации. Это связано с тем, что отдельные участки коры угнетаются, а другие возбуждаются. Что это, осознанные видения? Конечно, нет! Это следствие фармакологического воздействия. Более того, мы специально "отключаем" сознание, иначе невозможно проводить реанимационные мероприятия.
Чем отличается живое от неживого? Живое воспроизводит себе подобное. Если мысль продолжает жить после смерти мозга, что она воспроизводит? Ее пока еще не зарегистрировали никакими приборами. Я материалист. Более того, я должен быть материалистом, так сказать, твердо стоять на земле. Я должен действовать с позиций четкости в понимании тех или иных процессов, а иначе я просто не смогу лечить больных".
Галина Алексеева, невролог, кандидат медицинских наук, ведущий научный сотрудник ГУ НИИ общей реаниматологии РАМН: "Далеко не каждый больной, переживший клиническую смерть, может что-то вспомнить - примерно каждый пятый. Наши пациенты рассказывают приблизительно одно и то же: свет, тоннель, радужные видения. Все отмечают, что "возвращаться" физически очень трудно: тело будто налито свинцом. Я считаю, что эти видения и ощущения - результат особого психического состояния, которое может быть спровоцировано не только клинической смертью. Психиатры, в частности, хорошо знают о таких случаях - удивительно реалистичных галлюцинациях, вызванных глубокими изменениями в психике.
Человек - это огромный и малоизученный космос, его мозг вмещает и хранит не только накопленную за жизнь современную информацию, но и опыт буквально всех прошедших поколений, наших далеких предков. Знание о мире у древнего человека было совсем иным, его мозг развивался иначе, чем наш. Мы идем технократическим путем развития, раньше он был ментальным. Я считаю, что в состоянии кризиса, чреватого смертью, когда мозг умирает, на фоне прогрессирующей гипоксии с характерным высоким содержанием углекислоты в клетках крови, в мозгу происходят какие-то сложные биохимические процессы, заставляющие вспомнить что-то из опыта прошлых поколений. Эти впечатления как будто островки, картинки древней памяти, которая в такие моменты частично к нам возвращается.
В наше время такой сложноорганизованный механизм, как мозг, нам, откровенно говоря, не нужен. Используем мы его крайне недостаточно и примитивно - следствие развития современной техноцивилизации. Возможности мозга огромны. Знать двадцать языков - это должно быть нормально, легко, по силам каждому. Состояние клинической смерти оказывает иногда необычное действие на человека, вызывает скрытые резервы. Одна из наших больных, девушка семнадцати лет, после клинической смерти в течение 2-3 недель чувствовала себя совершенно новым человеком. Это было состояние необыкновенного просветления и одухотворенности. У нее открылся дар острого предчувствия событий, она могла видеть насквозь, в том числе людей, могла даже определить больной орган человека. Потом это состояние прошло.
Когда мы изучим человека, мы будем знать о мире все. Сложный человеческий организм работает удивительно слаженно, в нем есть все. Вот мы говорим: сердце работает, как насос, а надо бы говорить: насос работает, как сердце! По поводу сознания, является ли оно продуктом жизнедеятельности мозга или существует самостоятельно, - я считаю, мы пока слишком мало знаем. Судя по тому, как далеко сегодня шагнула медицина, нам еще предстоят самые удивительные открытия в этой области. Я не слышала о специалистах, которые бы у нас, в России, предметно изучали сознание и работу мозга в состоянии клинической смерти, хотя на тему "post mortem" пишут достаточно много. Я считаю это одним из самых интересных и перспективных направлений развития медицины как науки".
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
|||