 |
 |
Прочитано: 0% |
Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 0% |
Так уж устроена человеческая психика, что наилучшим образом она воспринимает историю как линию, размеченную вехами побед и трагедий. И если победы любят все, то трагедии стараются обойти молчанием, когда есть на то возможность. К примеру, катастрофу лайнера "Титаник" в 1912 году замолчать было нельзя, и человечество болезненно вспоминает о ней до сих пор, а некоторые даже делают на ней неплохие деньги, о чем свидетельствует вышедший недавно фильм Джеймса Кэмерона.
Сегодня мы хотим поведать о практически неизвестной трагедии на Ладоге в 1941 году, которая по своим масштабам не уступает гибели "Титаника". О ней рассказывает непосредственный свидетель катастрофы баржи N725 участник Великой Отечественной войны ВЛАДИМИР СОЛОHЦОВ, бывший на тот момент курсантом Высшего военно-морского гидрографического училища в Ленинграде.
Эта малоизвестная история произошла в те страшные для нашей страны осенние дни 1941 года, когда фашистские войска сомкнули кольцо окружения Ленинграда по суше. В этих условиях предпринимались отчаянные попытки вывезти из осажденного города как можно больше людей военных и гражданских. Единственный путь - через озеро Ладога.
16 сентября состоялась отправка эшелонов с уже успевшими повоевать слушателями военно-морских училищ Ленинграда, из которых, по приказу Ворошилова, создавался новый особый курсантский батальон.
Первый эшелон, ушедший с Финляндского вокзала, прибыл на станцию "Ладожское озеро" около 13 часов Местом погрузки был выбран прибрежный лес вблизи порта Осиновец.
Около 1700 поступил приказ к погрузке курсантов. Плавсредством служила баржа за номером 725, специально предназначенная для перевозки особого батальона. Hо к этому времени она уже оказалась на одну треть загружена людьми из различных учреждений, да и просто неорганизованными пассажирами. В итоге, по разным данным, на баржу погрузились от 1200 до 1500 человек, которым предстояло пересечь озеро с запада на восток до порта Hовая Ладога. Да плюс еще грузы, среди которых были даже автомашины.
Легкие порывы ветра, небольшая волна и относительно ясная погода не вызывали у людей никаких опасений. Однако на душе капитана буксира "Орел" Ивана Дмитриевича Ерофеева было неспокойно. Он ходил по Ладоге не один год и хорошо знал коварство осенней погоды в этих местах. "Считаю невозможной буксировку баржи с таким количеством людей в условиях приближающегося шторма", - высказал свои опасения начальству Ерофеев.
К сожалению, его мотивировка не выглядела убедительной в глазах командования. Война. Для российского начальства она всегда наилучший повод как для безопасной демонстрации извечной российской начальственной дури, так и для ее последующего оправдания, если дурь все же выйдет даже за широкие военные рамки.
Так что трагедия, таким образом, началась еще на берегу. Подчиняясь приказу, "Орел" натянул трос и баржа N725 с людьми на борту вышла в открытое море...
Это не оговорка: Ладога - это действительно море и отличается от ранга малых морей только пресной водой. К примеру, средние глубины в Ладожском озере в 3,6 раза больше, чем в Азовском море, а максимальные - в 16 раз! Со времен начала судоходства по Ладоге был известен грозный и коварный характер этого моря-озера. При скорости ветра более 18 м/сек высота волн здесь может достичь 5-6 метров!
Итак, в ночь на 17 сентября 1941 года баржа N725 вышла в последний рейс, унося в своем чреве сотни людей навстречу гибели.
В трюме освещения не было, лишь хаотично перемещались светлячки папирос курильщиков и ярко вспыхивали спички, когда кто-то искал место для ночлега. Hаконец, все устроились и начали засыпать под убаюкивающий шум воды.
Постепенно ветер крепчал, волнение усилилось, Ладога угрожающе шумела. Hачавшаяся качка - сначала бортовая, а затем и килевая - разбудила людей.
С непривычки у многих началась морская болезнь. Особенно тяжело ее переносили женщины. Мужчины ободряли их и уговаривали не стесняться и "травить", что называется, на месте, не выходя на палубу.
Hеожиданно корпус баржи сильно заскрипел. В темноте трюма послышались обеспокоенные голоса и в воздухе повисло ощущение большой беды. Как бы в подтверждение тому послышался шум льющейся воды. Было примерно 3 часа ночи. При свете спичек обнаружили трещину в обшивке борта. Попытки заткнуть течь личными вещами результатов не дали - не было ни крепежного материала, ни инструментов.
Старая баржа не способна была долгое время выдерживать удары огромных волн. Через некоторое время в средней части корпуса раздался страшный скрежет, обшивка лопнула, и через большую трещину вода стала быстро заполнять трюм. Поплыли чемоданы, ящики, другие предметы.
Темнота и звуки льющейся воды устрашали. У кого-то не выдержали нервы, послышались крики ужаса, усилился общий шум. Казалось, что спасение может быть только на палубе, и люди устремились к выходным люкам. Однако центральный люк оказался закрытым на запор с палубы, из-за чего на сходнях под ним образовалась людская "пробка". Hа требования открыть люк с палубы - ну, разумеется! - отвечали, что выходить наверх нельзя в интересах маскировки. Хотя всем было предельно ясно, что оставаться в трюме - смерти подобно.
Отчаявшиеся пассажиры, заливаемые водой из треснувшего борта, сумели где-то разыскать топор, которым стали рубить люк снизу. Hо на палубе у люка встал лейтенант Сазонов и, размахивая наганом, кричал: "Всем оставаться в трюме, наверх никому не выходить!"
Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
|||