 |
 |
Прочитано: 0% |
Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 0% |
- Ну как, еще дышишь? - зловеще прошипел во тьме экзекутор.
- Дышу, - еле ворочая языком, прошептала корреспондент "МП".
- Ну дыши-дыши. Кислород кончится, тогда глюки пойдут. Тогда кричи громче - если успеем, вытащим...
Кислород был на исходе, и интенсивная работа легких уменьшала его с каждым вдохом. Голова раскалывалась от боли, мышцы ныли на все лады, сердце ухало, как свихнувшийся филин, и конца этим прелестям не было никакого. Измученная жертва журналистского любопытства, смирившись с участью, забылась бредовым сном.
Вы ползите, вы ползите - вам зачтется. Вообще-то подразумевалось, что никаких накладок с воздушной средой не будет. Задачи у бедных подопытных были совершенно иные: забуриться в подмосковные Сьянские пещеры, окопаться в каком-нибудь штреке и, сдав часы на хранение руководителю, с каждым его появлением выдавать "на-гора" собственное представление о времени. Предполагалось, что в одиночестве, кромешной тьме и тотальной - до звона в ушах - тишине лишенный ходиков организм должен как-то по-особому реагировать на течение часов. Может, забегать вперед реальности, может, отставать от нее, а может, живя в согласии с природными и внутренними ритмами, следовать за невидимыми стрелками с точностью до секунды...
Так или иначе, но 5 января 2001 года группа добровольцев из научно-исследовательского центра "Космопоиск" и примкнувшая к ним корреспондент "МП" протиснулись в тесный пещерный лаз и поползли навстречу неизвестности.
- По Бродвею не пойдем, нам свидетели не нужны, - с интонацией преступного авторитета изрек руководитель группы В. Чернобров, и темпоральные страдальцы, свернув с нахоженной трассы, отправились искать места уединения.
После двухчасового ныряния в каменные пазухи Сьян площадки индивидуальных ночевок были наконец определены. Каждому досталось по отдельному, изолированному от гуляющих туда-сюда спелеологов штреку.
- Вот, комфортней не бывает, - королевским жестом очертил корреспондентский бункер Чернобров и высветил фонариком жилую площадь. По сравнению со всем виденным до этого бункер и впрямь выглядел апартаментами. Уложенные заборчиком каменюки, относительно ровная площадка посередине, некое подобие ступенек к ней, высокий (почти в рост человека) свод... Пещерную идиллию слегка омрачала лишь чья-то искореженная каска, выложенная на импровизированном постаменте, да зловещая надпись копотью "Прощайте, мои родные..." (далее неразборчиво).
- Тут от тебя помойка недалеко, - завел последнее слово руководитель, - но это даже хорошо: будешь мусор выносить - не заблудишься. Если в соседнем штреке вопли услышишь - не пугайся, там с недавних пор привидения буянят. Занимайся тут, чем хочешь, только камни в стенках не расшатывай и резину не жги: в первом случае тебя завалит, во втором - отравишься продуктами горения. Для чистоты эксперимента приходить буду спонтанно - чтобы не влиять на твое времявосприятие. Часы, надеюсь, ты мне все отдала? - спросил с подозрением темпоральный экспериментатор и, пожелав на прощание всего наилучшего, растворился в пещерном мраке...
О Сьянах нынче не слышал разве что ленивый, ибо уже бог знает какое поколение московских студентов одаривает их своим присутствием. Молодая поросль с энтузиазмом ползает на брюхе по штрекам, расписывает стены копотью от свечек и горелок, завывает под гитару самодеятельные песни и предается прочим невинным развлечениям. Довольно простая (по сравнению с другими отечественными катакомбами) проходимость пещер позволяет почувствовать себя крутейшим спелеологом практически любому, кто не страдает клаустрофобией и еще не разучился ползать.
Впрочем, когда-то Сьяны несли исключительно промышленную нагрузку: известковую добычу здесь начали еще в XVIII веке, поставляя белый камень на строительство первопрестольной. В начале XX века его использовали для укрепления полосы Домодедовского аэропорта, после чего выработки закрыли. В 60-х заброшенные катакомбы стали потихоньку исследовать студенты - говорят, общая длина подземных туннелей превышала тогда 90 км. На рубеже 70-х входы в Сьяны замуровали, и лишенная человеческого присутствия пещера заметно сдала: по разным данным, изрядно обвалившаяся выработка насчитывает теперь от 11 до 27,5 километра.
В 1988 году Сьяны получили третью жизнь. Неугомонные студенты отрыли Кошачий лаз - один из трех бывших входов - и принялись за изучение и укрепление наследия предков. С тех пор пещерное сумасшествие стало распространяться со скоростью снежного кома. Подземные туристы окрестили катакомбы Системой (себя, соответственно, системщиками) и вовсю принялись ее обживать. Под системой, кстати, понимается не столько сумма штреков, сколько самобытный пещерный уклад - совокупность обычаев, норм поведения, морали и т.д. Пустующую со времен комсомольско-пионерской кончины нишу заполняют с энтузиазмом: в иные дни под землей собирается до нескольких сотен "ползунов".
Как и в любой другой уважающей себя пещере, здесь бродит Белый Спелеолог, бывший когда-то живым и материальным, но превратившийся в привидение под грудой рухнувших плит. Как и положено подземелью, тут возлежит на почетном месте человеческий костяк: недоукомплектованные черепом останки периодически украшаются принесенными сверху дарами - старым противогазом, видавшей виды каской, свежими и сушеными цветочками, голографическими наклейками, свечками и прочими атрибутами, могущими пригодиться ему в загробной жизни. Естественно, пожелтевший от времени и длительного поклонения скелет Аристарх периодически выходит на прогулку, о чем вам тоже непременно поведают доверительным шепотом завсегдатаи Сьянских пещер...
Но системная мифология, как выясняется, волнует лишь часть из них. Многие отправляются под землю исключительно ради острых ощущений, спелеологических тренировок и проведения научных экспериментов.
Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
|||