Оглавление | Каталог библиотеки

Прочитано: 0%

Беспокойные призраки

"Орловский меридиан", 05.09.2001, Орел, N36

         Разговор зашел о призраках. Я утверждал, что все это ерунда. Мы заспорили. И тогда приятель рассказал несколько случаев, происшедших с ним.

         Когда-то он был дружен с тульской поэтессой А. У той была дочь. Девочка смышленая, талантливая. Часто в "салоне" поэтессы собиралась местная богема. Говорили и спорили в те тихие времена о разном, но больше о грядущей демократии. Присутствовавшая при этих спорах двенадцатилетняя девочка вдруг сказала: "А вы не задумывались о том, что будет с этой демократией в нашей многонациональной стране?" Никто тогда вразумительно ответить не мог, и, чтобы замять разговор, попросили ее (а она здорово играла на пианино) сыграть что-нибудь. Синеглазая девочка согласилась, и звуки печальной музыки (мы так и не поняли, чья это была музыка!) заполнили небольшую квартиру. Всеми овладела непонятная тягучая тоска, и гости поспешили ретироваться.
         Вскоре мой приятель уехал из Тулы в Орел. И не был там целых пять лет. Как-то его ошарашила горькая телеграмма от поэтессы, в которой сообщалось о неожиданной и непонятной смерти дочери. Ее нашли утром мертвой в постели. Болезни или отравления врачи не нашли. Мой приятель приехал в Тулу только на седьмой день после похорон. В опустевшей квартире было непривычно тихо и не по-летнему холодновато. Поэтесса, сразу постаревшая на 20 лет, тогда держалась стойко, только в ее серых красивых глазах таилось бездонное горе. Засиделись за поминальным столом мой приятель, хозяйка и ее тетя, за полночь. Потом легли спать. Поэтесса и ее тетя - в одной из комнат, приятель же - в зале на диване, в головах которого находилась дверь, ведущая в комнату покойной.
         Спавшего приятеля будто что-то толкнуло в грудь. В раскрытое окно лился прозрачный свет полной луны. Вдруг над ним склонилось женское лицо, казавшееся полупрозрачным. Но огромные синие глаза на этом лице были реальными и смотрели на гостя с бесконечной грустью и нежностью. Мой приятель подумал, что это хозяйка, и спросил, что с ней. Та молчала. Затем выпрямилась и стремительно прошла в комнату, где раннее жила ее дочь. Приятель пособолезновал горю поэтессы и снова уснул. Проснулся часов в семь утра, надо было срочно уезжать... И думая, что хозяйка находится в комнате умершей дочери, стал стучать в эту дверь, чтобы сообщить о своем отъезде. Каково же было его удивление, когда он услышал голос хозяйки из другой комнаты. Она спросила его о том, почему он стучит в дверь умершей. Затем поэтесса вышла к нему.
         - Ты же (они были на "ты") ночью прошла туда, - ответил он.
         Теперь удивилась хозяйка: "Ничего подобного не было!" Да и мой приятель наконец осознал, что у хозяйки серые глаза, а у той, что смотрела на него ночью, глаза были пронзительно синими. Неприятный холод пробежал у него по спине, но он старался выглядеть спокойным.
         - Ты видел дух моей дочери, - сказала хозяйка и, помолчав, добавила, - если бы мне пришлось увидеть ее, я бы умерла на месте. Но Бог щадит меня.С тех пор мой приятель, до этого ни во что не верящий, принялся за соответствующую литературу и стал знатоком в области паранормальных явлений.
         Как-то он был по служебным делам в г. Ельце. Позвонил дальнему родственнику, который давно жил в этом городе. У того горе: год назад умерла жена. Мой приятель видел ее только раз тридцать лет назад, да и то мельком. Приятель и его родственник встретились на квартире последнего. Был большой ужин, воспоминания и даже романсы под гитару - у хозяина был приятный голос и отменный музыкальный слух. За окном валил снег, но в квартире было уютно, если не считать непонятной прохлады, словно легкий ветерок, проносившейся порой над головами сидящих за столом. Был час ночи, когда сыновья хозяина со своими женами разошлись по своим комнатам. Приятель и его родственник еще немного посидели, и последний предложил ему лечь спать на кровати в зале. Сам же собрался и ушел к новой своей подруге, жившей в соседнем доме. Мой приятель лег на шикарную постель и, как говорится, тут же отключился. Сколько проспал, не помнит. Но что-то вдруг разбудило его. За окнами было темно, темно было и в квартире. Но стеклянная дверь, ведущая в коридор, почему-то была освещена желтоватым странным светом. Приятель смотрел на дверь и соображал, что же это за такое непонятное освещение.
         Вдруг за стеклом появилась полная женщина с белокурыми волосами, собранными на затылке в тугой узел. Она стояла, хмурила брови, о чем-то думая. Неожиданно она подняла голову, и взгляды их встретились. Приятель ничего не успел сообразить, как женщина исчезла. Было такое впечатление, что она лопнула, как мыльный пузырь. Мой приятель еле-еле дождался прихода хозяина и рассказал тому о своем видении.
         - Да это моя является, - ответил тот спокойно, - за младшего все беспокоится. Он выпить горазд.
         - И ты ее видел? - спросил приятель у родственника.
         - А как же. И не раз. Но не разговаривал. Видел всего мгновение, - вздохнул тот и добавил, - чаще всего она мне во сне является, с собой зовет. Да мне помирать еще рано...
         С этими словами он достал из шкафа семейный фотоальбом, показал моему приятелю. На последних прижизненных фото хозяйки он признал ту женщину, которую видел ночью за стеклом двери.
         И еще случай. Мой приятель до недавнего времени жил в девятиэтажном доме недалеко от Оки. В их подъезде жил на одном из этажей высокий мужчина средних лет. Иногда они встречались и в лифте, и на улице, но не знали друг друга. Здоровались из вежливости. Года три назад он поздно возвращался домой. Возле дома на мокром от осеннего дождя асфальте увидел разбросанные раздавленные гладиолусы и астры. "Кого-то хоронили", - решил мой приятель, и неприятный холодок пробежал промеж лопаток. Тут хлопнула дверь подъезда, и навстречу ему пошел тот самый мужчина. Был он не по-осеннему легко одет, хмур и словно безмерно углублен в себя. На приветствие не ответил.
         Прошел год. Сосед по подъезду что-то перестал встречаться. И вдруг на следующий год летом встретился на Октябрьской улице. Был он не один. Рядом с ним шагал другой мужчина, помоложе. Они, как показалось моему приятелю, шли как-то отрешенно, но перебрасывались между собой короткими фразами. И еще раз он видел того длинного возле дома. Тот куда-то спешил и опять не ответил на приветствие.
         С той поры непонятное, щемящее чувство безраздельно овладело моим приятелем: выяснить у жены последнего, что же такое произошло с ее мужем, если тот перестал здороваться. Вроде бы ерунда, но узнать что-либо о том длинном просто не давало моему приятелю покоя... Набравшись смелости, он подошел к той женщине, поинтересовался: здоров ли муж, живет ли он в их доме? Очень удивленная таким вопросом, женщина ответила: "Разве вы не знаете, что мой супруг скончался три года назад?"
         Мы с приятелем тогда долго говорили об аномальных явлениях, об НЛО, полтергейсте, телекинезе, левитации, призраках. Я все же доказывал, что (начитался в ужастиках!) призраки если и являются, то обязательно в саванах. Приятель посоветовал мне прочитать книгу британского биолога, доктора Кеннеса Бартона, в которой говорится, что современные призраки нисколько не чураются завоеваний цивилизации. И частенько теперь расхаживают среди живых и в джинсах, и в коротеньких юбочках, и в другой современной одежде. И вообще, ездят на автомобилях. Бывает, что среди тысяч автомобилей, мчащихся по автострадам, и такое, что несущаяся машина исчезает.