 |
 |
Прочитано: 0% |
Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 0% |
На берегу Волги, недалеко от поселка Юрино, находится одно из архитектурных чудес России, способное конкурировать едва ли не с любым дворцовым ансамблем Европы. Это огромное, но в то же время удивительно гармоничное, словно сотканное из воздуха сооружение в 1812 году стало собственностью любителя пожить всласть, распутного самодура графа Сергея Шереметева - потомка лихого стольника императора Петра I.
Шли годы. Замок менял владельцев, ветшал, возносился в роскоши, снова ветшал, снова восставал, как птица бессмертия, из пепла. Но по-настоящему прославился он не столько неповторимым обликом, сколько бесчисленными призрачными сущностями, бесцеремонно вмешивающимися в жизнь и поступки тех, кто осчастливливал его стены своим длительным пребыванием и кто до конца дней своих оставался в неведении: что же они видели, слышали, ощущали в золоченых покоях и сумрачных галереях?
В потаенной подпотолочной комнатенке Шереметевского замка в свое время нашел приют прапорщик Саша Головко, истерзанный кровавым раздраем классовой борьбы,
В его офицерской книге читаем: Я "Привидение бывает реалистичным, но не бывает реальным". И уж если он это пишет в самые трагичные дни своей жизни, когда, по его словам, выпал из событий, отстав от белых и не примкнув к красным, значит, имелись на то причины у самокатчика кадетского корпуса имени Аракчеева, квартировавшего в замке в 1917 году и оставившего после себя "позорную пустыню мародерства".
Читаем в офицерской книге: "Я послушный самокатчик, доставляющий посредством веломашины оперативные донесения и депеши. И я после ранений и поощрений трусливо оставляю полк, хотя знаю, что Рим предателям добротой не платит. Но у нас ведь каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны. Мой случай иной - бойня с обеих сторон тщетна, неправедна, преступна. Я свою совесть полагаю на Бога, ибо сказано: "Приди, суди живых и мертвых, мне еще предстоит суд".
С достаточной долей уверенности можно предположить, почему прапорщик Головко выбрал в качестве прибежища Шереметевский замок. Несомненно, там у него был покровитель, способный надежно укрыть от переменчивых ветров смуты. Но еще одна причина таится в другом - в дневниковой записи: "Столкнувшись с загадками, все мы - верящие и скептики, прозреваем, становясь знающими".
Интригует? Безусловно. Читаем дальше: "Греюсь у каминной трубы, прижавшись к ней спиною. Это не комната, закут, щель какая-то, гроб. Раны физические и душевные зудят. Ночами не сплю. Нашел отвлечение - старую веломашину. Вот я опять самокатчик, раскатываю по темным галереям и залам, отлавливаю тени прошедшего. Их тут много. Из бывших обитателей. Особенно напорист граф Сергей Васильевич. У него просматриваются черты лица, по облику, движению видно, что человек он немолодой, задиристый, властный. Зимний сад здешний устроен на манер пирамиды Хеопса, а это чистейшей воды колдовство и магия. Сидя на десятой ступени, нет, не минутами - часами созерцаю графа, заметно меняющего телесную плотность, отдаляющегося, приближающегося, словно намеренного что-то мне сообщить. Может, желает душу облегчить. Говорят, немало девичьих жизней поломал. Их я тоже видывал. Мелькали тени с кошачьей грациозностью, колебало воздух, запахом резеды полный. Я в заточении добровольном моем вижу тех, к кому сам, не ровен час, присоединюсь".
Сон Головко в его закуте поверхностен, похож на бодрствование, сопровождаем "горячечной лихорадкой". Иной раз он оказывается в закрученном улиткой световом лабиринте, который против воли, насильно выталкивает его в пустынные покои замка. И он, обретя невероятную остроту зрения и невидимые крылья, парит под потолками, разглядывая запыленные лепнины, бронзовые рамы разбитых зеркал, пересчитывая переплеты старинных книг в библиотеке. И, как нож сквозь масло, проходя сквозь сонмища духов, узнавая мгновенно о каждом призраке все сокровенное до деталей, даже постыдное...
"И обо мне, - пишет он, - эти средоточия мерцающего света знают все. Это настораживает, порождает эйфорию, обман чувств. Влияние болезни, недоедания? Едва ли. Приходил милейший капитан Грибанов, грустный, ласковый ко мне, которого я оставил в полку здравствующим. Поутру Иван, принеся распаренную брюкву, сообщил, что Грибанов скончался от тифа. Это ли не повод задуматься над тем, чей мир реальнее - наш или загробный?"
Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
|||