  |
 |
Прочитано: 54% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 54% |
Шёл август сложного и непростого 1993 года. Страна, после развала СССР, раздираемая противоречиями, находилась на грани гражданской войны. Резонанс социального зла достиг своего критического предела. Недовольство населения проявлялось буквально во всём и на то были объективные причины. Претерпевала глобальные изменения вся система управления государством. Менялась ценностная ориентация людей, приводя их в состояние стресса, внутреннего конфликта, борьбы мотивов, из-за чего рядовой человек не мог правильно оценить время, в которое он попал в результате всех социальных передряг. Народ не мог спрогнозировать своё будущее, что приводило к утрате им логики здравого смысла, и толкало ради выживания на нелогичные поступки, порой ставившие его на грань жизни и смерти. Люди приучались жить чувствами, эмоциями и образами, теряя психологическую устойчивость, подпадая под влияние различных политических аферистов, мошенников и жулья.
Помню, Президент только что вернулся из непродолжительного отдыха, который он с приближёнными проводил в своей резиденции на Валдае, обдумывая создавшееся в стране положение, и искал ответ извечный русский вопрос "что делать?" На следующий день после прибытия в Кремль, начальник Главного управления охраны (ГУО) РФ генерал Барсуков в 10 утра собрал у себя в кабинете, малую коллегию Управления, куда входили начальник службы безопасности президента А.В. Коржаков и несколько заместителей. На эту коллегию был приглашён и я в ранге первого заместителя начальника ГУО РФ, временно исполняющий его роль во время отдыха руководства ГУО с Президентом.
Когда я зашёл в кабинет, все уже сидели, и лишь отдельно от приставного столика, прямо напротив Барсукова стоял стул, больше мест за столом не было. Коржаков вместе с начальником ГУО находился за своим рабочим столом. Войдя в кабинет и поздоровавшись со всеми, я как бывший оперативный работник мгновенно оценил обстановку, не понимая ещё причины экстренного совещания.
- Присаживайтесь, - сухо произнёс Барсуков, переходя на "вы" и почему-то отводя вниз глаза.
Я, разумеется, сел на стул, ожидая чего-то неординарного от своих друзей. И точно, не дав мне опомниться, Барсуков сказал:
- Мы пригласили Вас, Борис Константинович, затем, чтобы детально разобраться в происходящих в Кремле событиях. Пока мы с Президентом были на отдыхе, к нам на Валдай поступила информация о подготовке Вами переворота в Кремле, о чём свидетельствует записка, написанная Вашей рукой, о насильственных действиях оппозиционных сил. Мы настоятельно просим вас объяснить, что всё это значит? В случае откровенного признания в том, что Вы внедрены сюда партийной номенклатурой, можем без шума уволить Вас по собственному желанию и трудоустроить, Вы только признайтесь.
Я в гневе вскочил со стула, но тут же, взяв себя в руки, обрушил на Барсукова град ненормативной лексики, закончив словами:
- Ты мне, Миша, в глаза смотри, в глаза, нечего взгляд отводить в сторону. Я боевой офицер, афганец, и никогда, образно говоря, никому здесь "сапоги не чистил". Наверное, у тебя нет мозгов, если ты выдвигаешь такие обвинения. Но сейчас не 37-й год, и если человек готовит переворот, то у него должны быть единомышленники. Если бы, можно было сделать это одному, я вас "демократов" давно бы перевернул, жаль, только руки коротки. Так вот я даю Вам полчаса времени на то, чтобы вы мне устроили очную ставку здесь, при всех, с теми, кого я якобы подбивал на переворот.
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
| ||