  |
 |
|
Прочитано: 97% |
«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»
|
|
|
|
|
Прочитано: 97% |
Проханов Александр Андреевич - главный редактор газеты "Завтра", член Союза писателей России. Родился 26 февраля 1938 г. в Тбилиси. Автор романа "Последний солдат империи". Получил Бунинскую премию за подшивку передовиц "Завтра".
- Недавно в Интернете было проведено голосование, примерный смысл которого сводился к следующему: кого бы вы среди людей не хотели бы видеть в качестве живущих. Если бы вас наделили возможностью назвать фамилию человека, после чего он бы умер, кого бы вы назвали?
- Наверное, ещё несколько лет назад я бы назвал фамилию Горбачёва. Недавно меня спросили: "За какой из своих поступков вам больше всего стыдно?". Я ответил, что реально стыжусь лишь одного своего поступка. Пару лет назад на каком-то фуршете мы встретились с Горбачёвым. Он с рюмкой в руке предложил мне чокнуться. Я же, вместо того чтобы ударить его - будучи заворожённым и загипнотизированным его глазами кобры, - чокнулся! Вместо того чтобы нанести ему пощёчину - выпил с ним! Потом думал: "Боже мой! Что же это такое? Что во мне сработало?"
- Кто из известных людей, по-вашему, умер достойно?
- Я думаю, что очень достойно умер Зиновьев. Мне кажется. Он умер в какой-то целостности. Он достиг мудрости. Я думаю: как умирал Солженицын? С каким ощущением он умирал? У меня есть подозрение, что его терзали сомнения. Он умер не в ощущении выполненного долга. Потому что он всё-таки был идеологически одиноким человеком. Он жил и умирал в России, которая состояла из нескольких идеологических объёмов. Но ни к одному из этих объёмов он не принадлежал. Он не был монархистом, клерикалом - традиционно "белым" человеком, его там не признавали. Он не был либералом. Его книга "Двести лет вместе" положила предел его популярности в либеральной еврейской среде. Он не был советским человеком. Он не был имперским человеком, поскольку он ратовал за распад империи. Все эти крупные блоки, в которых происходило борение идеологий, ценностей и в недрах которых решается судьба будущего России, модели будущего России, - к ним Солженицын не принадлежал. Его всегда все использовали.
Например, его советский период - "Архипелага ГУЛАГ". Эта книга была мощным инструментом воздействия на СССР. Этим инструментом пользовались враги СССР. Что такое "холодная война"? Это тотальная, многоаспектная война. И в этом многоаспектном сражении Солженицын идеологическому и стратегическому противнику дал в руки мощное оружие. Гарпун, который вогнали в затылочную кость Советского Союза, назывался "Архипелаг ГУЛАГ". А гарпунёром было ЦРУ. Когда Солженицын вернулся в Россию, он с утра до ночи нас учил. Им пользовались, когда он добивал остатки всего советского, но когда он вышел с критикой либерализма, его отключили от экрана. Поэксплуатировали, а затем выкинули ужасным образом. Поэтому мне кажется, что он умирал невесело. Он умирал в томлении.
- А Ельцин?
- Я думаю, что Ельцин как раз принадлежит к тем людям, которых в глубине дантовской адской полости, внутри этих девяти кругов, грызёт совесть... Ельцин, как никто иной, подходит под библейский канон человека, предавшего благодетеля. То есть - худший из возможных грехов. Он предал партию, которая сделала его человеком. Он предал СССР, уничтожил, сгубил. Он открыл врата неприятелю. И он не мог этого не осознавать. Он и горькую пил у себя в Кремле во многом потому, что надо было заливать свою орущую совесть. Мне кажется, он умирал ужасно. Кстати, его и хоронили странно. Я смотрел его отпевание в храме Христа Спасителя, и мне чудилось, что там посреди храма стоит огромный кремовый торт. А внутри этого торта лежит Ельцин. А потом, когда настала пора погребения, его, видимо, с помощью каких-то лопат или лопаток вынимали... Так что Ельцин умирал скверно, недостойно.
- С Горбачёвым вы часто разговаривали?
- У нас были пересечения... В этот момент, когда мы с ним встретились, нам было о чём поговорить, кстати. Было какими эмоциями обменяться. Вместо этого, вдруг, ни с того ни с сего Горбачёв заговорил со мной о Полозкове. Полозков, мол, развалил коммунистическую партию... Будто мне это было важно! Я уж и забыл, кто такой Полозков. А он вдруг об этом заговорил как-то странно нервически, анормально и немного смешно. Может, этим своим состоянием он меня и загипнотизировал. Это был какой-то шок. Он говорит: "Александр, давай с тобой сложим наши усилия. Кончился период вражды. У нас общий враг. Страна должна быть объединена". Мы чокнулись, и он - о Полозкове... Почему Полозков, а не Гай Юлий Цезарь?
«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
| ||