«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»

Прочитано: 58%

         Интересно, что за всё время моей работы пропагандистом меня ни разу никуда не вызвали и не попросили сказать во время эфира так или вот так; со мной вообще никто на эти темы не разговаривал. Я только потом узнал, почему так произошло. Подход ко мне был такой: если Познер сделает хорошо, мы все друг друга можем поздравить, а если провалится, то скажем, что мы здесь ни при чём. Между прочим, тогда в Москву шли письма нашего посла в США Добрынина, который был в восторге от того, как я там выступаю. Имеется в виду, конечно, "выступаю там" по спутнику. А так я 38 лет был невыездным.
         - Ваш коллега Валентин Зорин утверждает, что современной России катастрофически не хватает качественной пропаганды с точки зрения поднятия собственного имиджа за рубежом, где воспринимают лишь слова Путина и Медведева, но не журналистов.
         - А что, он полагает, что американцы на самом деле слушали Зорина? Не слушали. Конечно нет. Они прежде всего слушают только своих, поэтому всякая пропаганда извне бесполезна. Никакое "Радио Москвы" и никакое Russia Today не смогут переубедить сколько-нибудь значительное количество людей. Ну, может быть, самую малость, ерунду, потому что и сегодня американцы доверяют гораздо больше своим средствам массовой информации, чем чужим. И это так во всём цивилизованном мире.
         Кстати, в советское время, по разным данным, около 40 миллионов человек слушали все эти "голоса". И поэтому-то их и забивали! У вас есть сведения, чтобы когда-нибудь где-нибудь на Западе забивали передачи из других стран? А у нас их очевидно боялись. А почему боялись? А потому, что они говорили о тех вещах, о которых здесь нельзя было говорить; всё очень просто. А поскольку там такого положения дел нет, то они и не слушают чужих.
         Так что я не очень понимаю, что имеет в виду Валентин Сергеевич, но могу сказать, что Россия за рубежом очень плохо себя подаёт, может быть, потому что считает, что это и не нужно, но это действительно так. Журналисты тоже могли бы сыграть свою роль в поднятии имиджа своего государства, но почему этого не происходит, я не знаю.
         - Вы упомянули своего отца, российского эмигранта во Франции и в США, большого поклонника СССР. Правда ли, что с 1943 года, работая начальником русской секции oтдела кинематографии Военного департамента США, он начал сотрудничать с советской разведкой?
         - Не знаю. Он стал советским гражданином в 1941 году, и вскоре после войны, когда отношения между СССР и Соединенными Штатами стали сильно портиться, его вызвал хозяин - отец тогда работал в кинокомпании Metro-Goldwyn-Mayer - и сказал: "Дорогой мой! Держать на таком посту тебя, гражданина СССР, я не могу. Поэтому брось-ка ты это гражданство и стань обычным американским гражданином, мы тебе в этом поможем". Мой отец отказался и потерял работу. Стал безработным. Мы собирались вернуться во Францию, тем более что мой отец был в гораздо большей степени европейцем, чем американцем, и очень любил Францию, долго там жил. Но французы ему отказали в визе, поэтому вернуться во Францию мы не могли. И вот тогда Советское правительство предложило отцу работу в организации, которая называлась Совэкспортфильм, имевшей свою контору, в частности, и в Восточном Берлине. Отец это предложение принял. Мы уехали в Восточную Германию; тогда ещё даже не было ГДР.
         - Что бы сказал ваш отец, если бы увидел, как закончил своё существование Советский Союз?
         - Я думаю, что он был бы очень огорчён, потому что он верил в социализм. Он очень хотел, чтобы Советский Союз стал тем государством, каким обещал быть вначале.
         - Почему в 1991 году, в тяжёлое для страны время, вы её покинули?
         - Я уехал работать в Америку, потому что не мог больше работать на советском телевидении. Я ушёл с советского телевидения до моего отъезда в США, потому что у меня появились серьёзные разногласия с руководством Гостелерадио. Председатель Гостелерадио СССР в 1990-м году Леонид Петрович Кравченко решил, что мне нет места на телевидении. А решил он так после того, как я в одном из интервью на вопрос: за кого бы я стал голосовать на президентских выборах - за Ельцина или за Горбачёва, ответил: за Ельцина. Когда интервью стало достоянием публики, оно вызвало реакцию, о которой я вам сказал. Тогда я написал заявление об уходе, и не просто по собственному желанию, а подробно объяснив, почему я не могу работать на этом телевидении. И ушёл. И тут, ничего не зная об этой ситуации, Донахью предложил мне вместе с ним вести передачу в Америке. Я ответил: "А почему бы и нет"; мне самому стало очень интересно, а смогу ли я вести программу в Америке. И я принял его предложение.

         Москва, март 2011 г.

«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»