«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 85%

         Ковальский чуть помолчал и добавил:
         - Теперь я жду от тебя прямого ответа: ты с нами или против нас?
         Скоблин отвечал с дрожью в голосе. На глазах у него вдруг появились слёзы.
         - Петя, я всегда считал тебя своим лучшим другом и осуждать за то, что ты вступил в Красную армию, не имею права. Каждый по-своему смотрит на такие вещи... У меня свои убеждения. Я принимал присягу. Как посмотрят на меня мои подчиненные, разбросанные по всему белому свету.
         Ковальский покачал головой:
         - Ты давал присягу не царю, а народу. Я тебя и зову служить народу. Тем самым ты не только не нарушаешь присягу, а, напротив, следуешь ей, порывая с врагами народа. Что касается твоих подчиненных, то я убежден, что все честные люди по твоему указанию станут служить вместе с тобой в новой русской армии.
         Далее, в отсутствие Скоблина, состоялся разговор Ковальского с Надеждой Плевицкой.
         - А что, Пётр Георгиевич, - спросила она, - в России-то сейчас жить можно?
         - Все русские остались на родине, Надежда Васильевна. Бежали в основном те, кто, вроде нас с Николаем Владимировичем погоны носил.
         - Я часто думаю, как там на самом деле? - сказала Плевицкая. - По газетам не очень понятно, что в России происходит.
         - Надо посмотреть своими глазами, - заметил Ковальский. - Вас, я думаю, там очень хорошо помнят и хорошо встретят. Вы выдающаяся певица. Кстати говоря, в России вас знают и помнят. Так что вы и в самом деле можете подумать о возвращении домой. Вы дочь крестьянина, и власть сейчас ваша. К вам совсем по-другому отнесутся, чем к дворянам. А здесь... Я насмотрелся в Вене на нашу эмиграционную публику.
         - Да, я думаю, меня не могли так быстро забыть в России. Но дело-то не во мне. Я хоть сейчас готова вернуться на Родину. Но боюсь за самое дорогое в моей жизни - за Колечку. Ведь его там непременно расстреляют.
         Вечером Ковальский уехал в Париж, но Плевицкая взяла с него слово, что он вернётся и пробудет у них два дня.
         По возвращении из Парижа между Ковальским и Скоблиным состоялась очередная беседа, в ходе которой Пётр Георгиевич прямо заявил белому генералу:
         - Коля, время у нас ограничено. Я должен возвращаться в Вену. Поэтому хочу знать ответ: да или нет.
         - Петя, подумай сам, что я смогу сейчас делать в России? В штабе служить не хочу, а другой работы не приму, поскольку, кроме военного дела, ничего не знаю.
         - Это мелочь, - остановил его Ковальский. - Мне важно твоё принципиальное согласие работать с нами. Всё остальное можно решить потом. Да и об отъезде говорить преждевременно. Твоё возвращение нужно оформить, а на это уйдёт не меньше полугода. За это время присмотримся к тебе, а у тебя будет возможность доказать свою лояльность. Да и вообще, надо посмотреть, может быть, ты здесь принесёшь больше пользы, чем дома, в России.
         - А где я буду числиться на службе?
         - В Генштабе.
         - В каком отделе?
         - Не будь, Коля, мальчиком. Конечно, в Разведывательном управлении Генштаба Красной армии.
         - Что это такое? Не ГПУ?

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»