  |
 |
Прочитано: 69% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 69% |
После эвакуации в Крым Деникин провёл реорганизацию своей армии. Войска сводились в три корпуса: Добровольческий, Донской и Крымский, кавалерийскую дивизию и кубанскую бригаду. Остальные части, штабы и учреждения расформировывались, личный состав направлялся на укомплектование действующих соединений. Ставка разместилась в Феодосии. Крымский корпус Слащёва продолжал держать перешейки. Чтобы прикрыть полуостров от возможного десанта со стороны Тамани, в Керчи разместились алексеевская и кубанская бригады, юнкерская школа. Остальные войска располагались в резерве на отдых, добровольцы - в Симферополе, донцы - в Евпатории. Конечно, всё случившееся - поражения, отступление, эвакуация - тяжело сказалось на состоянии войск. Армия была до крайности утомлена и физически, и морально. И естественно, это создавало благодатную почву для нездоровых настроений. Тем более что Крым, как уже упоминалось, являлся средоточием всевозможных интриг. В их клубок теперь выплеснулись оглушённые катастрофой тысячи беженцев, надломленная армия, оставшиеся без дела военачальники. Искали виновных или спасителей.
Южнорусское правительство Мельникова крымские круги сразу же приняли в штыки - уже из-за того, что оно создавалось в результате соглашения с самостийниками. Офицерство "козлом отпущения" сделало генерала Романовского, бессменного начальника штаба у Корнилова и Деникина. В общем-то, это была обычная неприязнь между "фронтом" и "штабами", но в условиях морального кризиса она дошла до предела. Слухи и сплетни валили на него все грехи. Ему приписывали все ошибки и просчёты, в личном плане противопоставляли Деникину хотя Романовский был его хорошим другом и помощником. Его обвиняли в хищениях - хотя он был человеком безупречной честности и, находясь в стеснённом материальном положении, вынужден был в Таганроге продавать свои старые вещи, вывезенные из Петрограда. Чисто русского, глубоко верующего православного человека, его произвели даже в "жидомасоны".
Генерал Сидорин усиленно вёл пропаганду о "предательстве Дона", предлагая казакам уйти из Крыма и пробиваться в родные станицы. Интриговали флотские - в пользу Врангеля. Интриговал герцог С. Лейхтенбергский - в пользу великого князя Николая Николаевича (сам Николай Николаевич вряд ли об этом догадывался, он проживал за границей и своего участия в Белом Движении не предполагал, прекрасно понимая, какие осложнения это вызвало бы в "левых" кругах и какие козыри дало бы красной пропаганде). Интриговали англичане - в пользу "демократии". Интриговали оставшиеся без назначения генералы Боровский и Покровский - в пользу Покровского. Интриговал епископ Вениамин, возглавлявший крымских крайне правых, - в пользу Врангеля. Заражённый этим психозом, вовсю начал интриговать Слащёв, причём совершенно беспорядочно - связываясь то с Врангелем, то с герцогом Лейхтенбергским, то с Сидориным, то с Покровским, Боровским и Юзефовичем, хотя Сидорин и Покровский были антагонистами Врангеля, а самого Слащёва считали "молокососом" и "выскочкой".
Поскольку основой армии, её самым боеспособным ядром оставался Добровольческий корпус, все интриганы и "заговорщики" рано или поздно считали своим долгом обратиться к генералу Кутепову, чтобы узнать его отношение к их проектам - то Киз, то Покровский, то Слащёв, вынашивающий идею созвать совещание из представителей армии, флота, духовенства и населения для обсуждения создавшегося положения и решения вопроса о верховной власти. Все они неизменно получали от Кутепова отлуп. 1 апреля он прибыл в Ставку, доложив об этих происках и предлагая Деникину принять срочные меры против смутьянов. Деникин сделал иначе. Теперь, когда армия была спасена и размещена в Крыму, он счёл, что пришло время осуществить решение, принятое ещё на Кубани, - оставить свой пост. Он составил приказ о созыве в Севастополе военного совета "для избрания преемника главнокомандующему Вооружёнными силами Юга России".
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
| ||