«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 60%

         Отставки Сахарова, даже не пытавшегося привести в порядок остатки отступающих войск, потребовал и генерал Дитерихс. 11 декабря главнокомандующим был назначен Владимир Оскарович Каппель. Среди всеобщего разброда и развала он в полной мере проявил свои недюжинные таланты полководца и организатора, оказался самым толковым из начальников. И одним из немногих, кто до конца сохранил верность долгу и преданность Колчаку. Адмирал, надорвавший свои силы в клубке измен и поражений, даже предлагал Каппелю, когда тот достигнет Иркутска, принять от него полномочия Верховного Правителя, но тот отказался, сославшись на неготовность. Любимец солдат и офицеров, Каппель сумел сделать невозможное. Под его руководством собирались самые надёжные войска, возвращалась их боеспособность. Беспорядочно откатывавшиеся части стали огрызаться арьергардными боями.
         Узнав от Пепеляева о том, что творится в Иркутске, Колчак назначил атамана Семёнова командующим войсками Дальнего Востока и Иркутского округа, направив ему приказ навести там порядок казачьими частями. А катастрофа продолжала углубляться. Уже с осени отряды разгулявшейся сибирской партизанщины стали сливаться в "армии" - Кравченко, Зверева, Щетинкина, Мамонтова, Рогова, Каландаришвили. Слово "армия", конечно, не стоит понимать буквально, так называл себя любой крупный отряд в несколько сот или тысяч человек. Однако они представляли реальную силу - тем более что при крупных операциях, сулящих богатый грабёж, способны были резко возрастать за счёт присоединяющихся крестьян. До поры до времени они держались в безопасной глубинке. Но как только сила сдерживающей их колчаковской власти надломилась, партизаны стали выходить на железную дорогу, полезли на ставшие беззащитными города. Проф. А. Левинсон пишет о событиях этой зимы: "Когда саранча эта спускалась с гор на города с обозами из тысячи порожних подвод, с бабами - за добычей и кровью, распалённая самогонкой и алчностью, - граждане молились о приходе красных войск, предпочитая расправу, которая поразит меньшинство, общей гибели среди партизанского погрома... Ужасна была судьба городов, подобных Кузнецку, куда Красная армия пришла слишком поздно".
         С партизанами имели связь и городские эсеры, и большевики. Нельзя сказать, чтобы таёжные вояки особо симпатизировали тем или другим, но партизанским вожакам льстило внимание к своим особам, к тому же делаемые им предложения открывали широкие возможности для новых грабежей, и они охотно шли на всевозможные соглашения. Иркутский Политцентр связался с аналогичными заговорами в других городах, в результате чего образовался Сибревком из эсеров, меньшевиков и земских деятелей. В декабре началось общее восстание. 14 декабря после боя пал Новониколаевск (Новосибирск), 19 декабря восстали шахтёры в Черемхове, 22 декабря партизаны Щетинкина захватили Красноярск.
         27 января Колчак добрался до Нижнеудинска - в 500 км от Иркутска. В тот же день и здесь началось восстание, власть в городе взяло Политбюро - местный орган Сибревкома. А Жанен из Иркутска распорядился не пропускать далее поезд Колчака и золотой эшелон "в видах их безопасности". Недолго думая, чехи отцепили и угнали их паровозы. Возмущённые протесты ни к чему ни привели. Колчак связался с Каппелем, чтобы силой призвать обнаглевших союзников к порядку. Выполнить этот приказ Каппель не мог. Его войска находились далеко от Нижнеудинска, пробивались через глубокие снега и отражали натиск преследующей их Красной армии. Единственное, что смог сделать Каппель, - послал генералу Я. Сыровому вызов на дуэль. Чех на это, естественно, даже не отреагировал.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»