«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 58%

         На участках Добровольческой и Донской армий обстановка продолжала стремительно ухудшаться. Если фланги ещё держались - под Полтавой и на Дону, в районе Вешенской, - то в центре под натиском группировки Будённого, преобразованной в 1-ю Конармию, фронт глубоко прогибался к Северскому Донцу, угрожая Луганску. Надежды на ударную группу, созданную для борьбы с Будённым, не оправдались. Собранная с миру по нитке, она оказалась мало боеспособной. Казаки, энергично атакуя и громя вражескую пехоту, всячески уклонялись от боёв с конницей. Неудачи кубанцы валили на донцов, донцы - на кубанцев. Посыпались внутренние неурядицы. Поскольку Мамонтов, очень возгордившийся после летнего рейда, часто позволял себе недисциплинированность, вместо выполнения приказов действовал по своему усмотрению, то Врангель назначил начальником ударной группировки не его, а Улагая. Мамонтов оскорбился и телеграфировал: "Учитывая боевой состав конной группы, я нахожу несоответствующим достоинству Донской армии и обидным для себя заменение как командующего конной группой без видимых причин лицом, не принадлежащим к составу Донской армии и младшему меня по службе". Сложил с себя командование 4-м корпусом и самовольно уехал в тыл. Копию телеграммы он разослал своим полкам. А личный авторитет Мамонтова среди подчинённых ему казаков был огромным, он был для них "отцом родным". Поэтому после такого демарша их боеспособность резко снизилась. Пошла утечка на Дон вслед за командиром.
         А кубанские части были сильно заражены разложением - сказывалась пагубная работа Рады. Пока они были в составе Кавказской армии, среди "своих", ещё как-то держались. А когда их перебросили на "чужой" фронт, да ещё и в самую гущу сражений, началось массовое дезертирство. Полки таяли на глазах. Врангель вынужден был отдать приказ об отводе их на Кубань для переформирования, чтобы сохранить кадры кубанских дивизий и спасти их как боевые единицы. Но едва приказ начал выполняться, как тут же "воскресли" множество дезертиров, прятавшихся в ближайших тылах. И домой весело, с музыкой и песнями, потекли внушительные, многочисленные полки - свежие, прекрасно вооружённые, на хороших конях, вызывая возмущение у донцов и зависть у тех кубанцев, которые ещё оставались на фронте... Улагай докладывал:
         "Донские части, хотя и большого состава, но совсем не желают и не могут выдерживать самого лёгкого нажима противника... Кубанских и терских частей совершенно нет... Артиллерии почти нет, пулемётов тоже..."
         23 декабря красные форсировали Северский Донец. Медлить больше было нельзя. Вооружённым силам Юга России грозило расчленение. И частям Добровольческой армии, всё ещё сражавшимся на Украине, был отдан приказ отходить на Ростов. Ставка из Таганрога переводилась в Батайск, правительственные учреждения эвакуировались в Екатеринодар и Новороссийск. Чтобы задержать продвижение врага, Улагай сумел дать Будённому ещё одно сражение - у станции Попасная. Заставил Конармию попятиться, но затем красная кавдивизия Городовикова прорвалась на стыке казаков и поддерживающих их пехотных частей, что решило исход боя. Дальше наступление будённовцев сдерживали только добровольческие войска, совершавшие фланговый марш в неимоверно трудных условиях: 1-я Конармия и дивизии 8-й атаковали с севера, а белые отступали с запада на восток, причём коридор их выхода постоянно суживался и смещался к югу. Иногда творились чудеса героизма - так, 1-й Марковский полк (или его остатки) был окружён шестью большевистскими полками, но нанёс им поражение, раскидал и пробился, взяв много пленных и трофеи.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»