«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

прочитаноне прочитано
Прочитано: 19%


         Фронтовые части без труда находили взаимопонимание, поддерживали и выручали друг дружку, а тылы на разных уровнях ссорились. Донцы ставили в укор, что Добровольческая армия живёт за счёт их государства, и крестили деникинцев "странствующими музыкантами", а добровольцы упрекали казаков в сношениях с немцами, смеялись над опереточной атрибутикой "казачьей державы", называли Всевеликое Войско Донское "всевеселым", а Краснова - "хузяином".
         Впрочем, это прозвище действительно было применимо к Петру Николаевичу, но не в насмешливом, а в уважительном смысле. Если он был неважным политиком и средненьким стратегом, то зато он был превосходным организатором. И вместе с командующим армией, произведённым им в генерал-майоры Денисовым, проделал колоссальный труд по реорганизации донских вооружённых сил.
         К моменту избрания Краснова на небольшой освобождённой территории белоказачьи формирования составляли около 17 тыс. человек с 21 орудием и 58 пулемётами. Им противостояли 70 тыс. красных при 200 орудиях. Свои полки выставляла каждая станица, и их численность колебалась от нескольких сот до нескольких тысяч бойцов. Часто шли воевать и местные крестьяне - таких принимали в казаки, выделяли земельный пай. Офицеры были свои, станичные. Если не хватало, приглашали со стороны, присматриваясь к ним - подойдут или нет. Да и сами офицеры, особенно старшие, испытавшие за последний год столько оскорблений, предательств и разочарований, первое время относились к повстанцам недоверчиво. Не хватало сёдел, поэтому, несмотря на всеобщее желание воевать конными, большинство армии составляла пехота. Пулемёты и орудия, захваченные у красных, становились собственностью полка - в каждой станице были свои пулемётчики и артиллеристы. Точно так же общей собственностью полка и станицы считалась вся военная добыча. Часть - отряду, часть - по домам или в станичную казну. Большой бедой был недостаток боеприпасов: 10-20 патронов на винтовку, 5-20 снарядов на орудие. Их брали только в бою. Остальное снабжение поставляла станица. Позиции были близко от родных жилищ. Приходили и приезжали родные, приносили еду. Потом станицы начали прикомандировывать к отрядам хозяйственных стариков, торговцев или кооператоров, которые заботились о снабжении, ведали распределением добычи.
         Воевали по казацкой старинке: наступление жидкой цепью с фронта, а какой-нибудь балкой, оврагом обходят главные силы. Когда большевики дрогнут, начнут отступать - с гиком бросается конница, гонит и уничтожает. Иногда заманивали врага в "мешок" ложным отступлением. Штабы были маленькие, 2-3 человека, обозы тоже небольшие. Личной удалью, храбростью, умом выделялись новые герои, новые военачальники - полковник Гуселыциков, творивший чудеса с Гундоровским и Мигулинским полками; генерал Мамонтов (правильно, кстати, Мамантов, написание исказилось в гражданскую, да так и привыкли). Он не был казаком, но сроднился с ними в войну, да и им пришёлся по нраву, стал казацким вожаком, эдаким былинным атаманом. Командуя фронтом, был трижды ранен в атакующих цепях, но всё равно продолжал водить подчинённых в лихие схватки.
         Война шла зверская. Отступающие красные изощрялись в жестокости. В нескольких станицах были изнасилованы все девушки - в качестве "контрибуции". Священников пытали до смерти. Казаки находили родных и близких распятыми, сожжёнными заживо. К пленным пощады не было. На царицынском направлении привязывали казаков к крыльям ветряных мельниц и пускали кружиться. Закапывали в землю по шею. Отшибали внутренности, бросая о землю. Казаки отвечали красным взаимной злобой. Правда, воевали они "за порядок", поэтому если уж взяли в плен, не изрубили, то без суда не убивали. Но суды создавали в каждой станице и строго следили, чтобы они сурово карали "воров и злодеев". Комиссарам и коммунистам приговор был однозначным. Беспощадны были и с пленными казаками, служившими у красных, - их считали изменниками Дону. Поймав председателя Донревкома Подтелкова и секретаря Кривошлыкова с 73 красными казаками, которые с большой суммой денег ехали в верховья Дона, чтобы агитировать тамошние станицы "за революции", двух первых приговорили к повешению, остальных к расстрелу. Рядовым красноармейцам везло больше. И чем больше времени проходило от взрыва восстания, чем упорядоченнее становилась донская жизнь, тем мягче им определялось наказание. Посылали в шахты, на полевые работы, чистить и восстанавливать то, что большевики порушили в Ростове и Новочеркасске.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»



 
Яндекс цитирования Locations of visitors to this page Rambler's Top100