«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 3%

         А 28 февраля обстановка снова изменилась коренным образом. То, что Временный комитет Думы принял на себя власть, повлекло новые последствия. Одно дело беснующаяся толпа солдат и черни, другое - Дума, вполне легитимный орган власти. Оппозиционный - но и всё общество было в той или иной мере оппозиционно самодержавию и придворной верхушке, причин и поводов для недовольства накопилось изрядно.
         А тут вдруг оказалось, что правительства нет, Хабалов похоронил себя в Адмиралтействе (о чём и знали-то немногие), и Дума осталась единственной властью. К ней пошёл народ, приветствуя победившую революцию - и интеллигенция, и рабочие, - их Совдеп пока что опасливо держался тут же, под крылышком Думы. Мало того, к ней пошли войска - уже не вчерашние толпы погромщиков, а настоящие полки. С офицерами, с музыкой. Те, что вчера просидели в казармах и даже готовы были противостоять бунту. Командование само забыло о них, бросив на произвол судьбы, - и кто мог теперь им дать разъяснения, какие-то указания, как не Дума? И кто, как не Дума, мог теперь защитить их от вчерашних инцидентов? Да и сами офицеры - разве русские дворяне не воспитывались на традициях интеллигенции?
         Поддержать Думу они оказались морально готовы. А для тыловых приспособленцев, которых в столице тоже хватало, подобный ход был вполне естественным - побыстрее зарекомендовать себя перед новой властью. Первыми пришли преображенцы - не бунтовавшие, а простоявшие вчерашний день на Дворцовой площади. За ними потянулись другие. С артиллерией, с броневиками. Дошло до того, что моряков Гвардейского экипажа привёл к Таврическому дворцу великий князь Кирилл Владимирович. Он тоже был сторонником демократических преобразований. И когда произошло единение всех разнородных сил, революция, которую никто, собственно, не делал, которая "сама получилась", - действительно победила.
         Весть о её победе волной прокатилась по другим городам России. Кто мог противостоять этой волне? Правительство, разбежавшееся и частично арестованное? Местные власти? Так они не имели на то никаких указаний. Царь? Он находился в дороге, оторвавшись ото всяких рычагов управления. Генерал Алексеев из Ставки? Это не входило в его компетенцию, и в тылу никто не стал бы его слушать...
         В Москве, где не было никаких бунтов и волнений, народ стал группироваться вокруг городской Думы, и туда же, как в столице, перетекли военные части - с оркестрами и командирами во главе. Впрочем, не везде революция выглядела празднично. Гельсингфорс (Хельсинки) и Кронштадт 1-4 марта щедро умылись кровью. Вслед за рабочими манифестациями в дело вступила матросня, круша всё, начиная с винных складов. Начались повальные погромы и убийства. Убивали не только "драконов", но и кого придётся под горячую руку да пьяную лавочку.
         Только читателю следует пояснить, что эти две базы не были "боевыми". В Гельсингфорсе стояли линкоры и крейсера - громадины, не принимавшие участия в сражениях. Всю войну они лишь патрулировали минное заграждение, перегородившее врагу вход в Финский залив. Всю войну здесь маялись с тоски и дурели от однообразия. Гельсингфорс подчинялся финской юрисдикции, был вне компетенции Охранного отделения и армейской контрразведки, он кишел германской агентурой и беспрепятственно разлагался несколько лет. А Кронштадт вообще был тыловой базой с учебными судами, складами да флотскими тюрьмами. Естественно, и рутины, и злоупотреблений здесь хватало. Для сравнения - в Ревеле (Таллинне), где базировались эсминцы и подлодки, не вылезавшие из боёв, ни убийств командного состава, ни особых беспорядков не было.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»