  |
 |
Прочитано: 82% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 82% |
Август 1991 г. - это именно тот кульминационный момент, когда по системе, предварительно доведенной до состояния неустойчивого равновесия, нанесли довольно слабый, но точно рассчитанный удар, в самое уязвимое место (т.н. точку бифуркации), этим ударом ее опрокинули, и она рассыпалась. Вся "перестройка", все предшествовавшие события стали прелюдией именно к тому, что было совершено в августе. Заданный ход событий привел ряд представителей высшей элиты СССР к такому решению, как создание ГКЧП. К этому времени роли были окончательно распределены и заучены. Кем-то - явно, через аналитические записки, статистами - неявно, через СМИ.
Август 1991 г. (Москва) невозможно понять без предварительного анализа процессов, произошедших непосредственно в предшествовавший период. В этом ряду: апрель 1989 г. (Тбилиси), январь 1990 г. (Баку), январь 1991 г. (Вильнюс). Каждый раз положение Советской власти ухудшалось. И все эти трагедии трактовались как "попытки Центра грубой силой остановить движения широких народных масс на пути к свободе и демократии".
Для полноты прогноза о неизбежности коммунистического реванша шло постепенное нагнетание этой темы в средствах массовой информации. "Первыми о неизбежном наступлении диктатуры предупреждали политологи Андраник Мигранян и Игорь Клямкин" [8.10. С.5]. Особое место заняла повесть обозревателя газеты "Московские новости" А.А. Кабакова "Невозвращенец" (выход в свет: май 1988 г.), где живописуется ситуация боев в Москве и всеобщий хаос. Она нарисовала картину специально для тех, кто обладал не столько фактологическим, сколько образным стилем мышления.
Здесь можно просто перечислить, как по нарастающей давался мониторинг и реальных событий, и провокационных действий, и тиражирования ранее добытых документов, лишь теперь оказавшихся ко двору. А после первых же предупреждений в демократической прессе о грозящем путче противники перемен попали в стратегический капкан: отныне все сколь угодно слабые и трудно диагностируемые попытки сопротивления истолковывались как прелюдия путча. Даже события, не имевшие прямого отношения к будущему. Так, например, в апреле 1991 г. в печати появились фотография и следующий комментарий: "Эти бронетранспортеры на днях появились в Чернышевских казармах. Подобные колонны сотен новеньких БТРов, въезжающих на территории других московских казарм, видели москвичи" [8.11. С.2].
Непосредственно перед событиями рассказали о том, как в случае чрезвычайных ситуаций должны в принципе действовать органы государственной власти на местах, создав при этом "суженное заседание" (СЗ), в которое должны войти первый секретарь, начальник милиции и руководитель госбезопасности субъекта власти. "Источник, пожелавший остаться анонимным, объясняет, что СЗ - это структура, которая готовит страну на случай "особого периода управления". Объявить такой период вправе только правительство СССР, а поводом для введения "особого периода" может быть "не только война".
СЗ (...) действует на основе постановления ЦК КПСС и Совмина СССР от 19 июня 1984 г. и Указа Президента СССР от 12 ноября 1990 г., который называется "О возложении на исполнительные и распорядительные органы Советов народных депутатов функции по координации мобилизационной работы"" [8.12. С.7]. В одном из последующих номеров в июле 1991 г. та же газета публикует типовой план действий вышестоящих властей: "Как это делается. За последние годы изменилась сама концепция действий в чрезвычайных обстоятельствах. В конце 1950-х - начале 1960-х, несомненно, преобладала доктрина военного подавления массовых беспорядков, опробованная в "дружеских урегулированиях" в Восточной Германии в 1953-м, в Венгрии в 1956-м. Этим опытом воспользовались и внутри страны при подавлении волнений в Грузии в 1957-м, в Новочеркасске в 1962-м. Милиция тогда должна была продержаться до прихода армии.
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
| ||