«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

прочитаноне прочитано
Прочитано: 83%


         Иными словами, преступление стало совершаться еще на стадии разработки.
         Я лично как специалист, отдавший атомной энергетике всю свою жизнь, вовсе не противник этого направления - и реактор типа РБМК вовсе не так уж безнадежно плох. Но до сих пор нет института, нет человека, который бы отвечал за АЭС в целом и именовался: "Генеральный Конструктор АЭС" (как, например, в авиации, космонавтике).
         А что же есть? Генеральный проектировщик - это в основном проектирование зданий и сооружении АЭС, систем электро- и водоснабжения, выдачи мощности, и т. д. Главный конструктор реактора проектирует и отвечает только за реакторную установку в пределах своей "зоны проектирования". Научный руководитель отвечает только за физику реактора и обоснование пределов безопасной эксплуатации.
         Есть еще масса разработчиков и поставщиков отдельных технологических систем и оборудования, турбин, насосов, разгрузочно-загрузочных машин, и т. д., которые работают по соответствующим техническим заданиям, выдаваемым им вышеперечисленными институтами.
         Говорю это все с одной лишь целью: подобное никогда не должно повториться".
         Из приговора: "Уголовное дело в отношении лиц, не принявших своевременных мер по совершенствованию конструкций реактора, органами следствия выделено в отдельное производство" ("Московские новости", 9 августа 1987 г.).
         ...Осенью 1988 года, во время одной из моих встреч с бывшими жителями Припяти (теперь живут они в новом киевском жилом массиве Троещина), ко мне подошла пожилая женщина и представилась как жена Дятлова. Попросила встретиться. Во время встречи, плача, рассказала, что муж ее очень болен (перенес острую лучевую болезнь третьей степени), на ногах - незаживающие язвы, время от времени лежит в больнице - в колонии, где отбывает свой десятилетний срок. У меня защемило сердце, когда я смотрел на эту самоотверженную женщину, которая где только ни была, с кем ни встречалась, чтобы как-то облегчить участь мужа. Почему-то вспомнились жены "зеков" сталинских времен, очереди с посылками, отправляемыми в неведомые "почтовые отделения" и "лагпункты"... К этому времени, когда я ужо основательно разобрался в причинах аварии и в вине персонала - подлинной и мнимой, выкипел весь мой благородный гнев на этих "злодеев": несчастные люди, сотворившие глобальную катастрофу, не ведая, что творят... Изабелла Ивановна Дятлова передала мне письмо мужа из колонии, где заключенный Дятлов, инвалид II группы, трудится в библиотеке. Это письмо, наряду с другими свидетельствами, - бесценный документ аварии, независимо от того - полностью ли прав Дятлов или что-то лукаво не договаривает. Публикую письмо с незначительными сокращениями:
         "Уважаемый гражданин Ю. Щербак!
         Беспокоит Вас Дятлов Анатолий Степанович. Да, тот самый Дятлов - бывший замглавного инженера Чернобыльской АЭС по эксплуатации.
         Прочитал Вашу повесть "Чернобыль" в журнале "Юность" N9, 10. Что же? Повесть правдивая, есть попытки вскрыть истинные причины аварии. Правда, нет даже попытки назвать конкретных виновников аварии, кроме эксплуатационников, с которыми все ясно Вам и тем, с кем вы говорили. Виновны, и баста! Доморощенные Прокуроры даже сроки определяют.
         Только, гр. Щербак, так ли это ясно? Конечно, Вам, неспециалисту в этой области, самому трудно разобраться в технических вопросах, и Вы судите со слов специалистов. Не могу сказать, почему так судят Казачков, Усков, Жильцов - то ли из-за недостатка информации, о чем писал в "Литературной газете" Ушаков, когда на совещании спецов-реакторщиков даже вопросы задавать о причинах аварии было запрещено, то ли чужая боль нам...
         Мне кажется, Вам интересно будет знать и мое мнение об этом кошмаре. Смею думать, что лучше меня никто не знает обстоятельств аварии. Смею также думать, что из живых нет более заинтересованного в выяснении и обнародовании причин аварии. Я буду говорить только за себя и оперативный персонал, в первую очередь за Акимова, Перевозченко, Топтунова, т. к. они за себя уже ничего не скажут, а обливание их грязью продолжается. Вы правильно в повести отметили, что порочить человека мы научились - и с рвением, даже с какой-то радостью бросаемся на это, не задумываясь вовсе о справедливости. О гуманности я и не говорю. На гуманность или снисхождение вовсе не рассчитываю. Здесь я полностью согласен с Казачковым - не жил бы, чувствуя за собой вину в такой аварии. И выжил, думаю, только потому, что хотел предстать перед судом, когда увидел, куда клонят все дело. Поверьте, я давно не карась-идеалист и во всеобщее торжество свободных идей давно не верю, но был в шоке, когда увидел всю эту ложь. И о суде у Вас необоснованно розовое представление: "...из процесса, проведенного в строгом соответствии с существующими законами..." Я законов не знаю, но по-человечески так быть не должно. К примеру:
         - когда свидетель Дик Г. А. стал давать показания в мою пользу, на него сразу же последовало давление, запугивание со стороны Прокурора и Судьи. Аналогично и с Трегубом, человеком слабым, нестойким;
         - среди полусотни показаний свидетелей только в одном моя квалификация ставилась под сомнение, так Прокурор выбрал именно его;
         - кажется, в интересах истины нужно бы выяснить: а годился ли тот реактор к эксплуатации? Я задал 24 вопроса в письменном виде (по требованию судьи), направленных в основном на это, - судья все их отклонил;
         - мне по физическому состоянию в то время вообще было трудно говорить, так еще постоянно перебивался судьей. Можно и еще продолжать.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»



 
Яндекс цитирования Locations of visitors to this page Rambler's Top100