«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 63%

         ...Однажды утром мы открыли соседнюю комнату и увидели кота. Кот красивый, с длинной буро-коричневой шерстью. Он был болен, как и все здешние кошки. Голоса у него совсем не было, он только смотрел на нас огромными дикими глазами и разевал рот, пытаясь мяукнуть. Получалось только сипение. Мы ему предложили паштет из гусиной печенки - основной продукт нашего питания. Он лизнул пару раз и больше не стал, только сидел на подоконнике и сипел. К вечеру он куда-то исчез.
         Когда мы работали в Чернобыле, к нам приблудился похожий кот. Он тоже был без голоса и все спал, а ходил как-то боком, слегка покачиваясь. Ему таскали сметану из столовой, упаковки по три на раз. Он все съедал, потом ложился и спал...
         В Припяти особенно много кошек собиралось, когда приезжали автобусы с жителями. Они кошек подкармливали, но с собой не брали.
         Еще запомнилась история про кота по имени Чернушка. Этот бедолага просидел в запертой квартире четыре месяца, пока его хозяйка была в эвакуации. Почему она его заперла - не знаю. Может, забыла, а может, думала, что уезжает дня на два-три, как говорили. Когда мы с ней вошли в квартиру, пол на кухне и в коридоре был усыпан слоем разодранных пакетов и кульков с продуктами. Впечатление полного разгрома. Сам котенок, черненький и симпатичный, бегал среди этого разгрома и орал во все горло. Он был очень тощий, но больным не казался. Хозяйка стала упрашивать меня, чтобы кота не убивали. Я сказал, что котов мы не трогаем, и пытался его померить. Он вертелся, не хотел спокойно стоять возле датчика, но резкого повышения фона от него не было".
         А. Эсаулов:
         "Первый раз - сразу же после аварии - людям дали по пятнадцать рублей по линии профсоюзов. Давали одежду бесплатно. Грубо говоря, наши органы торговли на этом прилично погрели лапу. Они спихнули эвакуированным просто все свои неликвиды. Машина с одеждой приезжала в село, открывала двери, и каждый брал, что ему нужно было.
         Потом давали по двести рублей на каждого члена семьи. Это было где-то во второй декаде мая. Всю выплату организовал наш исполком. Мы работали тогда круглосуточно. В наш штат временно ввели 12 или 16 кассиров и бухгалтеров. Была вывезена картотека жэков, и согласно данным о прописке выдавали деньги. Был разработан специальный бланк. Потом начали выплачивать и в других областях. Находились, конечно, нечестные люди, которые брали дважды. Потом их ловили, когда все списки свели воедино.
         Многие не имели документов. Человек приходил и говорил: "Я - Сидоров Иван Иванович". Вот он стоит перед тобой, ты меряешь - у него все "звенит", ему надо во что-то одеться, что-то купить поесть. Я выдавал ему написанную с его слов такую справку вместо паспорта. Это единственный в своем роде документ в стране.
         Конечно, большинство нормальных людей попадалось. Я думал так: если по моей вине кому-то - двум-трем, десяти человекам - переплачено, но если при этом я помог пятидесяти человекам, то овчинка стоит выделки.
         Сначала мы работали в Припяти (об этом я уже рассказывал), потом в Полесском и Иванкове, а с 1 сентября 1986 года исполком - несколько человек - переехал в Чернобыль. А база наша была в Ирпене.
         Не хочу умирать от скромности и потому скажу, что идея использования личных машин, оставленных в Зоне, принадлежит мне. Ее поддержали на заседании Правительственной комиссии - и оттуда появились все эти "Жигули" с большими номерами на бортах. По праву авторов мы присвоили исполкомовским машинам номера 001, 002, 003. Машины очень и очень пригодились в Зоне - и нам, и ученым, и прочим разным организациям. Этим мы спасли сотни "чистых" машин.
         Конечно же владельцы "грязных" машин получали за них компенсацию. Положение о сдаче машин я разрабатывал. Платили за машины, исходя из стоимости и износа, примерно так, как в комиссионном магазине. Мы также разработали положение о посещении Припяти. Страшно вспомнить, как это тяжело было. Надо организовать автобусы от Тетерева до Полесского, от Полесского до Дибровы. В Диброве пересадка на "грязные" автобусы - и вперед на Припять. Водителей этих надо поселить где-то, накормить, людям, посещающим Припять, дать возможность переодеться, обеспечить средствами индивидуальной защиты.

         Во время посещения Припяти можно было брать фотографии, документы, книги, семейные реликвии, постельное белье, кроме детского. Все не очень громоздкое, такое, что можно почистить и увезти. Мебель нельзя вывозить. Особым пунктом было запрещено вывозить ковры и телевизоры. Они очень пыльные, "грязные". Мы долго ломали головы над этим пунктом, решали, а потом согласовывали со всеми инстанциями.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»