«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
Прочитано: 20% |
Молодежь тоже вела себя организованно.
Какая у меня еще была проблема? За три часа до эвакуации в моем микрорайоне умер человек. Старый человек, долго болел. Жила молодая семья, двое детей, этот дед жил с ними. А им надо эвакуироваться. Ну, решили вопрос - забрали его в морг. От медсанчасти оставались дежурные, они помогли, похоронили его".
А. Перковская:
"Мы вывозили свой, пятый, микрорайон последним. Столько времени люди на улице находились... Жарко очень. А уровень радиации повышается. Вот просишь: "Товарищи, заведите детей в подъезды". Послушали, завели. Я отошла, через два дома смотрю - снова дети на улице. Говорят мне: "В подъезде жарко. Попробуйте часами постоять в подъезде".
Эвакуация.
В то солнечное воскресенье двадцать седьмого апреля тысячи киевлян собирались выехать за город - кто на дачу, кто на рыбалку, кто проведать родственников или друзей. Но что-то, видимо, сломалось в налаженном транспортном хозяйстве города, потому что ряд маршрутов был отменен, а на иных курсировали один-два автобуса. На остановках сгрудились толпы, люди чертыхались, ругали нерадивых распорядителей из автопарков.
В Киеве в тот день еще очень немногие знали о беде, что стряслась в 148 километрах. Большинство киевлян не знали, что в субботу по тревоге были подняты автотранспортные предприятия и ночью в сторону Припяти двинулись колонны автобусов из Киева и Киевской области. Были это обычные городские или пригородные маршрутные автобусы, много желтых "Икарусов" с прицепом и "гармошкой".
Эвакуация.
Представьте себе колонну в тысячу автобусов с зажженными фарами, идущую по шоссе в два ряда и вывозящую из пораженной зоны многотысячное население Припяти - женщин, стариков, взрослых людей и новорожденных младенцев, "обычных" больных и тех, кто пострадал от облучения.
Представьте тех, кто покидал свой чистый, молодой, прекрасный город, которым гордился, в котором уже пустил корни, родил детей. Им было дано на сборы жестко ограниченное время. Они оставляли свои дома (как выяснилось позже - навсегда) и уходили в чем были, по-летнему одетые, захватив лишь самое необходимое. Но оказалось, что как раз самое необходимое чаще всего и было забыто. Понимание того, что для человека самое необходимое, самое важное, пришло позже.
И потом, когда появилась возможность вернуться в свои квартиры и забрать некоторые вещи, подвергаемые жесткому дозиметрическому контролю, люди, словно прозрев, бросались не к "престижным" коврам (ворс ковров "набрал" очень много радиации), не к хрусталю, а к тем вещам, что составляли духовную ценность: к фотографиям близких, любимым книгам, старым письмам, каким-то смешным, но памятным безделушкам - к тому, что составляет глубоко личный и очень хрупкий мир человека, живущего не только настоящим, но прошлым и будущим.
Все в один голос - и эвакуированные, и врачи, с которыми я вскоре после эвакуации встретился, - утверждали, что не было паники. Люди были молчаливы, сосредоточенны, порою пребывали в шоке и заторможенности, еще не понимая, что произошло, - и оттого ощущая странную беззаботность. Я встречал таких. Почти не было слез, мелких стычек, никто не "качал" права. Только в глазах застыли боль и тревога.
Колонны эвакуированных двигались на запад, в села Полесского и Иванковского районов, прилежащих к землям района Чернобыльского. Сам Чернобыльский район был эвакуирован позднее - четвертого - пятого мая.
Отец Леонид, священник села Красно-Чернобыльского района:
"До аварии в нашем селе большинство населения, считайте, составляли старики. Молодежь в основном работала на атомной станции, имели квартиры в Припяти. Наше село по круговой от Чернобыля в 27 километрах, а если напрямую - совсем близко. На АЭС ездили черниговским дизелем: от нашего села ходил автобус, который подвозил людей до станции Зимовище.
В селе нашем примерно триста шестьдесят дворов. К нашему приходу также относились Машев, Усов, Зимовище, Кривая Гора, Староселье, Чапаевка. В приходе по обычным дням пятьдесят - семьдесят человек, в праздники было и по триста - четыреста людей, особенно если такие торжества, как храмовый праздник Михаила Архистратига или Пасха. Тогда к нам даже Белоруссия приходила.
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
| ||||||||