«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 48%

         Так я познакомился с законом гостеприимства чеченцев. Они отвечали за мою жизнь, и я смог убедиться, что это были не пустые слова. "На самом деле Хаттаб милостивый. Многих русских солдат пожалел", - как бы в оправдание сказал мне через пару минут один из "гидов". "Не сомневаюсь", - буркнул я, и всю остальную дорогу до села Старые Атаги мы ехали, не проронив ни слова.
         Наша встреча с "президентом Ичкерии" была обставлена с особой помпой. Утром нас привезли к большому особняку. Здесь находилась резиденция Яндарбиева. Её охраняли два десятка молодых парней, облачённых в чёрную униформу и вооружённых до зубов.
         Всех, кроме меня и моего помощника Юры Майского, обыскали. Коренастый, невысокого роста симферополец Юра, с которым мы в своё время облазили пол-Боснии, сам смахивал на чеченца. В перерывах между разъездами, пока я встречался с ичкерийскими "авторитетами", он на улице в окружении толпы боевиков показывал своё боевое искусство, награждая восторженных чеченцев глухими ударами по телу. Юру сразу зауважали. Его колючего взгляда не выдерживал ни один боевик, а в единоборстве ему не было равных. Не решилась трогать его и охрана "президента Ичкерии", позволив Юрке тайно пронести на встречу с "царём зверей" пару стволов.
         До этого "рандеву" я видел Яндарбиева только по телевизору. Помню безобразную сцену, когда членам чеченской делегации, которую возглавлял мой визави, удалось заставить принимавшего их в Кремле Ельцина сесть не во главе стола, как подобает президенту великой державы, а напротив - как равного им подельника.
         Я давно заметил, что среди отпетых бандитов, насильников и фашистов часто встречаются "романтические натуры". Адольф Гитлер был художником, Джаба Иоселиани - доктором искусствоведения, Звиад Гамсахурдиа - "творческим интеллигентом", Витаутас Ландсбергис - музыкантом. Яндарбиев был их поля ягодой - поэтом. Правда, стихи мы с ним декламировать не стали.
         "Президент" был нарочито ко мне внимателен, говорил вкрадчивым голосом, старался быть правильно понятым. Смысл его речи сводился к следующему: чеченцы хотят жить отдельно от русских, но не хотят, чтобы их выдворяли из России. Я сказал, что так не бывает, что если чеченцы хотят строить собственную государственность, то пусть забирают всех своих соплеменников обратно в Чечню. Разговор явно раздражал Яндарбиева, но он всем своим видом демонстрировал спокойствие.
         Я специально говорил вполголоса. Время от времени он наклонялся в мою сторону, чтобы разобрать смысл сказанного - так я заставлял его запоминать каждое моё слово. В конце разговора "президент" клятвенно пообещал мне сделать всё возможное, чтобы прекратить травлю русских, вступить в сообщение с руководством Русской общины, по просьбе которой я с ним и встречался, выслушать и выполнить требования русских грозненцев, желавших как можно скорее покинуть пределы Чечни. Я понимал цену его словам, но всё-таки видел, что Яндарбиев меня услышал.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»