«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 45%

         Интересно, что таких программ у Лебедя было две. Обе программы - экономические, причём прямо противоположного содержания. Что это был за "финт ушами", до сих пор неясно. Возможно, остроумный командарм, часто прикидывавшийся "чайником", считал забавным иметь сразу две экономические программы - одну для либералов, другую - для коммунистов. В общем, такой "всепогодный политический бомбардировщик". Конечно, Глазьев от этого нервничал, переживал. Он просто плохо знал генерала.
         Насколько я понимаю Александра Ивановича (а знал я его достаточно близко), он, будучи кадровым офицером, прошедшим всю кровь 80-х и 90-х годов, в глубине души ненавидел и презирал всех политиков, независимо от цвета их шкуры. Приняв решение стать одним из них, он чувствовал своё огромное преимущество - в опыте, природной смекалке, знании жизни и смерти. Но вместо того, чтобы сделать ставку на честь и личную порядочность, генерал решил сыграть с политиками по их правилам - циничным и изначально проигрышным для любого, кто приходит в политику со стороны.
         Вообще надо признать, что именно участие в избирательном списке Конгресса русских общин популярного генерала Лебедя подстегнуло интерес общественности к нашей организации, да и к выборам в целом. Ещё в мае 1995 года Скоков попросил меня срочно вылететь в Приднестровье и помочь командарму 14-й армии генералу Лебедю, написавшему рапорт о своей отставке, вернуться в Москву без проблем и как можно скорее. К тому времени отношения командарма с руководством непризнанной республики были уже серьёзно испорчены. Не вдаваясь в причины этого конфликта, основанного на обычной политической ревности, я был уверен, что моё приятельство с президентом Приднестровья Игорем Смирновым и руководством силовых структур республики позволит вывезти Лебедя без скандала и ненужных всем нам осложнений. Для убедительности я по предложению Скокова взял с собой бывшего командира спецназа Главного разведуправления (ГРУ) Генштаба Василия Колёсника и ещё несколько серьёзных офицеров.
         В Тирасполе мне удалось быстро успокоить страсти. В конце концов, объект раздражения приднестровских властей - грубоватого и неуживчивого командарма - я увозил в Москву, а значит, и конфликтовать нечего. При этом у нас со Скоковым была чёткая договорённость с Лебедем, что ещё до своей формальной отставки он публично заявит о желании начать политическую карьеру в составе Конгресса русских общин. Звучало убедительно и пугало врагов. Сойдя с трапа самолёта, командарм действительно сделал такое заявление. Оно повергло политологов и "либеральных писак" в шоковое состояние. Но наше триумфальное шествие продолжалось недолго.
         Соперничество Лебедя и Скокова и нежелание "старших товарищей" обращать внимание в агитационной кампании на "русскую тему" сыграли с конгрессом злую шутку. Скоков даже запустил в прессу такую якобы забавную присказку - мол, русских вообще нет. "Русский - это плохо замаскированный татарин или хорошо замаскированный еврей" - такое выражение со ссылкой на авторство новых руководителей КРО стало гулять в журналистских кругах. На мой взгляд, эта "шутка" наделе оскорбляла как русских, так и татар с евреями.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»