«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 24%

         Он только усмехнулся:
         - Какие места лучшие в зале?
         - Ложи, но они тоже проданы.
         - Ты увидишь меня в первой ложе.
         Я был готов обсуждать эту тему до бесконечности, надеясь, что разговор убежит горной речкой куда-нибудь в безопасную гавань и унесёт всю компанию пить вино в каком-нибудь уютном ресторанчике. Смутное излучение угрозы исходило от Япончика, и я интуитивно знал, что пустякового толчка достаточно, чтобы разбудить в нём ярость. Я молил бога, чтобы Ворона промолчала о глупой выходке грузина, но она хладнокровно стала рассказывать..."
         Далее Непомнящий вспоминает о том, как Япончик, словно средневековый монарх, к стопам которого приносят жалобу попранной женской чести, отправился учить уму-разуму того грузина, который несколько минут назад оскорбил Ворону. Япончику стоило произнести ему всего лишь одно слово "Одевайся", как обидчик стал лихорадочно натягивать на себя одежду, а его дружки даже не попытались вступиться за него. Видимо, они прекрасно знали, кого именно принесла к ним нелёгкая.
         Когда обидчик наконец оделся, Япончик приказал ему следовать за ним к машине, которую его друзья уже подогнали к выходу с пляжа. Вскоре автомобиль рванул в сторону Мацесты. Ехали минут двадцать, после чего Иваньков приказал шофёру тормознуть возле площадки для пикников. Из машины вышли Япончик, Ворона и грузин-обидчик. Иваньков спросил у девицы:
         - Как его наказать?
         Ворона пожала плечами. Тогда Иваньков сам придумал наказание, приказав обидчику встать перед девицей на колени и целовать ей туфли. Парень повиновался. Но Япончику этого показалось мало, и он изобрёл новую пытку: приказал Вороне помочиться в туфлю и заставил парня осушить её. Обидчик безропотно снёс и это наказание. Но и этого оказалось недостаточно. Следующей командой стал приказ копать яму. Как вспоминает всё тот же О. Непомнящий, "на секунду мне стало смешно - яму выкопать было решительно нечем. Но когда грузин, упав на колени, стал копать землю руками, ломая ногти, мне стало по-настоящему страшно. Видимо, Вороне тоже стало не по себе:
         - Слава, хватит. Довольно. Мне и так противно. Я прошу тебя.
         Мы уехали, оставив грузина на той поляне. Я часто вспоминаю его серое лицо, выцветшие, обезумевшие глаза..."

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»