«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 52%

         "Спустя двадцать лет, - говорила она мне во время встречи в госпитале, где проходила очередной курс лечения, - говорить об этом и то нелегко. А тогда только мой американский опыт помогал собрать всю мою волю в кулак и идти напролом. Мысленно я продолжала ту же немыслимую борьбу, которую вела еще в далеком 1943 году с американскими полицейскими в Альбукерке, спасая бесценные материалы "Персея" по атомной бомбе. Но тогда я сражалась внутренне, скрывая свои чувства, страх и ненависть от врага, а в тюремной камере мне было легче, я дала волю всей своей ярости, и мои сокамерницы отступили. Этой маленькой своей победой я также могу гордиться, как и той, давней, но громадной!!!".
         В этом эпизоде я увидел всю "Лесли": ее мощный внутренний резерв жизненной энергии, соединенный с талантливой и самобытной личностью.
         Мое представление о "Лесли" как разведчице, возникшее во время нашего общения при нелегальной поездке по Европе, в процессе решения конкретных разведывательных задач, существенно дополнилось не только ее практической работой в Лондоне, но и ее оценкой своего тюремного опыта, которым она, правда, очень скупо, поделилась со мною. Сейчас, "Лесли" представляется мне тем эталоном, на который должны равняться не только российские разведчицы, но и любой мужчина-разведчик. Она соединила в себе внешнюю обаятельность с богатейшим внутренним содержанием.
         Самым тяжелым наказанием для "Лесли" и "Луиса" был запрет на свидания, которые обычно предоставлялись в британских тюрьмах заключенным супругам.
         "Лесли" нуждалась в ободрении ее всегда спокойного супруга, так же как и он должен был увидеть ее уверенной в себе и улыбающейся, невзирая ни на что.
         Особенно обострилось их взаимное беспокойство, когда контрразведчики пошли на провокационную ложь, сообщая им по очереди, что каждый из них признался во всем. Они верили друг в друга. Ее беспокоило физическое состояние мужа. Ведь во время войны он перенес ранение и жаловался на боли в ногах. Ей нужно было убедиться, что он жив. На этом и строилась провокация полицейских, но и она оказалась безуспешной.
         В то время как "Дачники" томились в британских тюрьмах, внешняя разведка неустанно искала пути их вызволения. Когда в СССР был арестован английский шпион Джеральд Брук, возможность обмена на него "Дачников" стала реальной. Но осуществить обмен удалось только в 1969 году, когда вместе с Бруком англичанам были предложены еще две кандидатуры из числа арестованных англичан-наркоманов.
         25 октября 1969 года "Дачники" были в Москве. Началась их особая, только им присущая жизнь. В чем-то она, как и раньше за границей, оказалась опять двойной, обусловленной требованиями конспирации. Правда, не всегда оправданными.
         Самыми тяжелыми для них, и особенно для общительной "Лесли", были неизбежные потери друзей, один за другим уходившими из жизни.
         В 1970 году скончался Конон Трофимович Молодый ("Бен"), через год - Рудольф Иванович Абель ("Марк"), потом Семен Маркович Семенов ("Твен"). Со всеми у них были связаны самые напряженные периоды их разведывательной работы.
         Хотя "Дачники" много общались с сотрудниками внешней разведки, выступали перед работниками советских спецслужб, выезжая в другие города, только в 1990 году их имена начали упоминать в СМИ. Они так устали от "конспирации" их пребывания в Советском Союзе, что, наконец, смогли свободно вздохнуть и громко заявить о себе. Но неумолимое время сделало свое дело. Физически они уже не могли распорядиться этой полной свободой. В девяностых годах "Дачники" еще выступали перед молодыми разведчиками, но силы их таяли.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»