«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 53%

         Размах "охоты на "кротов", инспирируемой "Мутантом", достиг таких масштабов, что охватил "специальным расследованием" и связанной с ним тщательной всеобъемлющей проверкой всей жизни и служебной деятельности более 120 сотрудников ЦРУ (Уайз Д. Охота на "кротов". М., 1994).
         По свидетельству Уайза, "охота на "кротов" разрушила карьеру многих сотрудников, разбила жизни и семьи, а также парализовала Управление, приостановив операции против Советского Союза в разгар "холодной войны", в период, когда они являлись смыслом существования ЦРУ.
         Были также серьезно подпорчены отношения с союзными разведками.
         Ну какой настоящий "крот" смог бы добиться такого результата, да еще почти на целых полтора десятилетия?
         Во-вторых, "Мутант" "добился", можно сказать, умопомрачения Энглтона, и тот, невзирая на реальные заслуги, в том числе в борьбе против нашей страны, поочередно причислял к подозреваемым лучших офицеров ЦРУ и, даже не находя конкретных доказательств в поддержку своих подозрений, добивался их ухода из ЦРУ.
         Приведу в качестве примеров дела начальника советского отдела ЦРУ Дэвида Мэрфи и бывшего первого резидента ЦРУ в Москве Пола Гарблера. Оба эти примера мне представляются настолько абсурдными, что с трудом верится в их реальность.
         Дэвид Мэрфи был одним из ведущих сотрудников ЦРУ, в 1959 году он короткое время возглавлял резидентуру ("базу") ЦРУ в Берлине, в 1963 году получил назначение начальником советского отдела, являвшегося по существу и значению задач главным участком деятельности американской разведки.
         Но на этой должности ему не повезло, он стал свидетелем почти полного замораживания операций отдела из-за убежденности Энглтона в наличии "кротов" КГБ в ЦРУ, в первую очередь, в советском отделе. Считалось, что все, что будет делать отдел, заранее известно КГБ, и нельзя верить ни одному агенту, завербованному на участке работы против Советского Союза. Да нельзя доверять и самим сотрудникам отдела.
         Что касается Д. Мэрфи, то Энглтон с "Мутантом" пришли к выводу, что он являлся вероятным кандидатом в такие "кроты" КГБ. Соответственно он стал объектом активной разработки. Энглтон добился замены его на посту начальника советского отдела. Мэрфи вынужден был отправиться резидентом ЦРУ в Париж. В основу подозрений против Мэрфи был положен и такой смехотворный довод, что он работал в Берлине, когда там представителем СИС был Д. Блейк, а жена Мэрфи была выходцем из среды белоэмигрантов.
         Но самое необычайное произошло, когда Мэрфи прибыл в Париж. Энглтон предупредил французские спецслужбы, что Мэрфи - агент КГБ. Это было сказано лично им шефу французской контрразведки де Мараншу. У последнего возник естественный вопрос: если это так, то почему ЦРУ направляет к нему в качестве резидента и своего доверенного представителя советского агента (Уайз Д. Охота на "кротов". М., 1994)?
         Действительно, может ли себе представить читатель, чтобы председатель КГБ Андропов, направив меня представлять КГБ при польских спецслужбах, предупредил их, что в моем лице они должны видеть агента ЦРУ?
         Умопомрачительнее ничего не придумаешь. Для характеристики Мэрфи интересно отметить, что именно он дважды был участником, а вероятно, и организатором грубых провокаций против советских разведчиков: сорвавшейся попытки вербовки и применения насилия против сотрудника внешней разведки Б. Я. Наливайко в Вене в 1962 году и неудавшейся попытки похищения резидента внешней разведки в Японии Г. П. Покровского в 1966 году, причем если первая провокация не получила огласки, то вторая прозвучала на весь мир как пощечина, полученная ЦРУ от внешней разведки.
         "Охота на "кротов" в советском отделе привела к тому, что отдел был длительное время парализован и в конце концов фактически разогнан, сотни его сотрудников, говоривших порусски, были частично переведены в другие отделы, частично уволены, а в отделе из 300 человек оставлена лишь небольшая часть, в основном малоопытных сотрудников. Так что, к моменту ухода Энглтона в отставку в 1974 году, отдел должен был начинать работу практически с нуля.
         Второй пример разрушения карьеры заслуженного руководящего работника ЦРУ представляет судьба Пола Гарблера.
         Бывший пилот американского бомбардировщика, участник второй мировой войны, в разгар "холодной войны" являлся резидентом ЦРУ в Берлине, затем первым резидентом ЦРУ в Москве, как раз в период, когда там развивалась работа с изменником Пеньковским.
         "Мутант", получивший с помощью Энглтона доступ к личным делам всех сотрудников ЦРУ, просматривая досье Гарблера, ухватился за то, что он, будучи в Берлине, работал с агентом ЦРУ "Сашей", по утверждениям "Мутанта", подставой КГБ. Кроме того, в Корее он находился одновременно с Дж. Блейком и даже играл с ним в теннис.
         Этого хватило, чтобы Энглтон заклеймил Гарблера как одного из главных подозреваемых.
         После возвращения из Москвы Гарблеру сулили повышение по службе, а вместо этого заслали резидентом на Тринидад, где продержали 4 года. Вернувшись оттуда, Гарблер продолжал бороться за свою реабилитацию, но безуспешно. Все, что ему удалось, - получить письмо от директора Тэрнера, который сообщал, что находит гнусными и необоснованными обвинения, выдвинутые против него. При этом, писал Тэрнер, он ничем не может помочь (Уайз Д. Охота на "кротов". М., 1994).
         Гарблер покинул ЦРУ, уйдя в отставку в 1977 году, после того как "девять лет было вычеркнуто из его жизни".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»