«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 43%

         Но он был действительно чрезвычайным злодеем-гигантом, намеревавшимся уничтожить как можно больше наших людей, в первую очередь, советских военачальников, включая, очевидно, и своего благодетеля маршала Варенцова.
         Для того чтобы эти слова не звучали как голословные обвинения, привожу собственные высказывания Пеньковского. Вот что он заявлял своим западным хозяевам в одной из бесед: "Как стратег, выпускник двух военных академий, я знаю многие слабые места и убежден в том, что в случае будущей войны в час "X" такие важнейшие цели, как Генеральный штаб, КГБ на площади Дзержинского, Центральный комитет партии, должны быть взорваны заранее установленными атомными устройствами с часовыми механизмами... Я укажу наиболее удобные места для установки небольших атомных зарядов, чтобы в необходимое время взорвать цели... Вот чем я займусь, когда приеду в Москву. Первое - разработаю все, что мы обсуждали о стратегических целях. Я сделаю схемы с расчетами... Я возьму на себя решение вопроса об определении целей в Москве и начале всей операции".
         Снова и снова Пеньковский возвращается к этим чудовищным планам. "В случае начала войны в Москве необходимо уничтожить 50 тысяч высокопоставленных лиц, от которых многое зависит... А если учесть военные штабы в других городах, то, согласно представленным мною планам, в СССР необходимо будет уничтожить 150 тысяч опытных генералов, офицеров и штабных работников... Пожалуйста, обсудите мой план... Готов принять любое задание, взорву в Москве все, что смогу" (из бесед в Лондоне, апрель-май 1961 года).
         При этом Пеньковский вносит предельную ясность в свои злобные предложения: "Западу нужно наносить удар первым, сокрушительный удар. Тогда мы победим". Говоря "мы", "наши", он явно причисляет себя к своим западным хозяевам.
         Его воинственные соображения вызвали удивление даже у американских представителей, несмотря на то что это происходило в разгар "холодной войны". Так, известный уже нам как ярый антикоммунист и наш активный враг Дж. Энглтон, ознакомившись с записями бесед сотрудников ЦРУ с Пеньковским, пришел к обоснованному выводу, что Пеньковский хотел войны между США и СССР (Шехтер Д., Дерябин П. Шпион, который спас мир. М., 1995).
         Так о какой же роли "спасителя мира от ядерной катастрофы", как пишут вслед за Шехтером некоторые авторы и наши бездумные публицисты, может идти речь? В каком же направлении хотел полковник Пеньковский изменить курс "холодной войны"? Судя по его же собственным планам, он явно жаждал поскорее перевести "холодную войну" в самую "горячую".
         Западные авторы связывают особую роль Пеньковского как "спасителя мира" с карибским кризисом, однако к моменту его начала, 22 октября 1962 года, Пеньковский уже сидел в Лефортовской тюрьме и давал показания о своей измене.
         Сами американские аналитики опровергают версию о Пеньковском как "спасителе мира от ядерной войны".
         Один из них, "въедливый аналитик" Рей Гартхоф пишет: "Роль Пеньковского была сильно преувеличена и искажена... В действительности... он не знал, или не был в состоянии передать ничего, что касалось ракет на Кубе" (Совершенно секретно. 1997, N 4).
         Можно добавить, что западные спецслужбы не были в восторге от каких-либо способностей Пеньковского как военного специалиста. Они не смогли получить от него даже самой ограниченной оценки "военных позиций Кремля". Слаб был он и в оценке стратегических проблем, обсуждавшихся в ГРУ и Министерстве обороны СССР, хотя и имел два специальных высших военных образования.
         Едва ли такой "стратег" мог претендовать на звание "спасителя мира от ядерной катастрофы".
         И в заключение несколько слов о профессиональной стороне дела Пеньковского. Западные исследователи проблем разведки почти в один голос распинаются о каком-то особом, выдающемся разведывательном успехе западных спецслужб в деле Пеньковского.
         Но о каком успехе в этом деле может идти речь, кроме успешного получения информации, которую совершенно добровольно и инициативно давал им Пеньковский?
         О такой важной части разведывательной работы, как вербовка, в этом случае даже не пахло. Не было и усилий разведки по развитию разведывательных возможностей Пеньковского. Все, что требовалось от двух самых мощных западных разведок в работе с Пеньковским, так это четкая и надежная организация связи с ним. И как раз в этом сугубо профессиональном деле они и допустили грубейшие ошибки, приведшие к провалу их агента. И эти ошибки тем более непонятны и непростительны, что служебное положение Пеньковского позволяло ему вполне легально общаться с иностранцами, посещать иностранные посольства, выезжать за границу. В этих условиях связь с ним облегчалась максимально, несмотря на обострение отношений СССР с Западом в обстановке "холодной войны". В то же время эти обстоятельства усложнили задачу контрразведывательной службы по разоблачению шпионской работы Пеньковского. К чести наших контрразведчиков, они не упустили ошибок западных спецслужб.
         Стоило им только подключить на связь с Пеньковским в Москве Дженет Чисхолм - жену уже расшифрованного нашей контрразведкой английского разведчика Ролангера Чисхолма, как связь Пеньковского с иностранной спецслужбой была зафиксирована, и этим был положен конец его шпионской карьере. Эту ошибку английской разведки ЦРУ, в свою очередь, усугубило своей. Получив от Носенко в 1962 году информацию о том, что Второе главное управление КГБ (контрразведка) засекло тайник западных спецслужб на Арбате, как раз, как позже выяснилось, включенный в линию безличной связи с Пеньковским, оно не информировало об этом ни свою резидентуру в Москве, ни англичан. В результате наша контрразведка зафиксировала использование этого тайника Пеньковским, уже взятым под контроль из-за моментальных встреч с Дженет Чисхолм (Уайз Д. Охота на "кротов". М., 1995).

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»