«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 54%

         Главой "революционеров" был Троцкий, взгляды которого несколько позже вылились в теорию "перманентной революции", суть которой ясно видна из названия. И вечный бой, покой нам только снится! Победу большевиков в России он считал "недоразумением" и мог примириться с ней лишь как со ступенькой к долгожданной революции на Западе, которую он готов был приближать и разжигать любыми способами, вплоть до вооруженной интервенции. В середине 1930-х годов троцкизм дошел до совершенно безумной теории о том, что в России вообще все "неправильно", что надо вернуть ее в капитализм, "дорастить" до состояния, соответствующего промышленно развитой державе по Марксу, и потом вместе с Западом вести к революции. Но это будет потом. А пока что Троцкий рассматривал мир как "передышку" перед "последним и решительным боем" и проявлял полное отсутствие интереса к какому бы то ни было мирному строительству, тем более что не был в принципе способен ни к какому созидательному труду.
         Однако в то время авторитет добывался не созидательным трудом, а митинговыми талантами, и авторитет у Троцкого был чрезвычайно велик. Он опирался на "молодых" партийцев, вступивших в партию в годы гражданской войны. Молодежь сама по себе не любит рутинной работы, зато легко находит "упоение в бою и бездны мрачной на краю", не задумываясь, что другие поколения, может быть, хотят совсем другого. Большинство молодых партийцев не знали, что до 1917 года Троцкий был меньшевиком и главным противником Ленина. Для них он был прежде всего победоносным наркомом, портреты которого висели на каждом углу. Сам же Лев Давидович видел себя, конечно, только на первых ролях. "Я не гожусь для поручений, - писал он впоследствии в автобиографии. - Либо рядом с Лениным, если бы ему удалось поправиться, либо на его месте, если бы болезнь одолела его".
         Основным "государственником" в большевистских верхах был Сталин, практический ум которого двигался не от теории к теории, а от задачи к задачи. Если же надо было что-то теоретически обосновать, то он, вооруженный изобретенным им "творческим марксизмом" и семинарским образованием, мог без труда придумать обоснование "по Марксу" для всего, что бы ни происходило в стране.
         Посередине же находился Ленин - странный персонаж, кажется, находивший одинаковое удовольствие как в теоретизировании, так и в решении конкретных задач. Он был чистый интеллектуал, мозг которого равно питался как воздушной сладостью идей, так и черным хлебом повседневности. Сей "абсолютный разум", не останавливавшийся ни перед чем ради реализации своих идей, чистопородный теоретик и такой же чистопородный авантюрист, был, однако, тоже малопригоден к практической работе, правда, по другой причине. Пять лет тяжелой работы по управлению государством уложили его в могилу. Сталин же выдержал тридцать пять лет - пять при Ленине и тридцать после него.
         Людей, способных к практической работе, в партии было мало, ценились они на вес золота и пахали на них, как на волах. Убедившись, что Сталин справляется с работой в двух наркоматах, значение которых после войны намного выросло, Ленин решил нагрузить его еще одним "маленьким порученьицем" - взвалить на его плечи партию. Пока шла война, до партийных дел у ЦК, что называется, руки не доходили, организационной работой, аппаратом занимался секретариат в меру своего секретарско-письмоводительского умения. Собственно, то, что называлось РКП(б), вообще трудно было назвать партией. Ее теоретическую подкованность превосходно передает умилительная сцена из фильма "Чапаев". "Василий Иваныч, ты за большевиков или за коммунистов?" - "Я - за Интернационал!" - "А за какой ты Интернационал, за второй или третий?" - "А за какой Ленин!" Если таков командир, каковы же были у него бойцы?!
         Единство и сплоченность партии были под стать политической грамотности. Однако, пока шла война, рядовому партийцу достаточно было не путать красных и белых - большего от него не требовалось, все сложные дискуссии проходили в "верхах" и его не касались. Но в условиях мирного строительства этого становилось недостаточно, ибо любые спорщики прежде всего апеллировали к массам, совершенно задурив голову рядовому составу. Надо было хоть как-то организовывать ту странную субстанцию, которая именовалась партией большевиков, а как и кому эти авгиевы конюшни можно поручить? И вот в апреле 1922 года, по инициативе Ленина, в партии вводят должность генерального секретаря, на которую избирают Сталина. Кроме него в секретариате работали Молотов и Куйбышев. Это уже были далеко не "письмоводители".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»