«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 24%

         А Иосиф в это время сидел в квартире депутата Полетаева и вместе с ним и другими готовил к выпуску первый номер "Правды". Газета, однако, вышла уже без него - квартира депутата находилась под наблюдением полиции, и, выйдя оттуда, он был тут же арестован и выслан Особым совещанием в Нарымский край на три года.
         Нарым почему-то считался городом, хотя в нем было полторы сотни домов и чуть больше тысячи жителей. Наверное, потому, что это была Сибирь. Расположенный на берегу Оби, он сообщался с Томском пароходиком, который курсировал раз в неделю. Поселился Иосиф в обычной избе, у небогатого хозяина, который за умеренную плату пускал ссыльных. Семья из девяти человек ютилась в одной проходной комнате, другую половину избы сдавали - ясно, что не от хорошей жизни. Впрочем, Коба пробыл в Нарыме чуть больше месяца - 38 дней. В конце лета он тайком пробрался на пароход, доехал до Томска и оттуда снова отправился в столицу.
         Как ему это удалось? Дело в том, что в нарымском крае было целых два бюро содействия побегам - эсеровское и эсдековское. Вероятно, Иосиф и здесь поучаствовал в активизации работы, потому что после его прибытия последовало сразу несколько побегов, в том числе и его. Надо сказать, что в организации побегов был сделан изрядный шаг вперед - эволюционировали не только жандармы, но и революционеры. Так, машинист паровоза А. Аавик вспоминал: "В сентябре 1912 г. я вел товарный поезд от станции Тайга до станции Болотная. На первом разъезде, в 9 верстах от станции Тайга, поезд остановил начальник или дежурный по станции, точно не помню. Через пять минут ко мне подошел начальник разъезда, принес путевку и попросил меня взять с собой одного политического беженца до станции Болотная. Это он сказал мне тихо на ухо. Далее он просил меня передать этого пассажира на станции Болотная следующему машинисту, который должен был вести мой поезд до Новониколаевска (ныне Новосибирск)" (Островский А. Указ. соч. С. 369). Он утверждал, что узнал в Сталине того, кого тогда подвозил до Болотной.
         В середине сентября Иосиф был уже в Петербурге - но в каком виде! Обросший, в измятой поношенной одежде, стоптанных башмаках - не то полуквалифицированный рабочий, не то вообще бродяга. Вернувшись из Сибири, он пошел по известным ему явкам, но никого там не застал. Все было бы совсем плохо, но - надо же, какое везение! - на Невском он встретил старого знакомого С. И. Кавтарадзе. Связи были восстановлены. Известно, что Иосиф посетил квартиру арестованной Е. Д. Стасовой и забрал там документы, а также кассу ЦК, которую она успела передать брату. Отсюда видно, что человеком он был чрезвычайно серьезным, из тех "серых лошадок", или же "серых кардиналов", что, не засвечиваясь на собраниях и митингах, ведут конкретную организационную работу и имеют огромную практическую власть.
         Той же осенью Иосиф побывал на Кавказе - и, кстати, сразу после его приезда под руководством бежавшего к тому времени из тюрьмы Камо была произведена новая попытка "экспроприации" - правда, неудачная. И тут же он отправился обратно, снова в Петербург, где, опять же сразу после его приезда, началась колоссальная политическая забастовка, связанная с выборами в Думу. "Сразу", конечно, не значит "вследствие этого", но в данном случае это уже приняло вид закона природы.
         В ноябре он побывал в Кракове, на совещании рабочих депутатов с Лениным и Зиновьевым, и еще раз ездил туда же накануне нового, 1913 года, чтобы принять участие в работе Краковского совещания партии. Здесь он снова вошел в члены ЦК и в его Русское бюро. Как сообщал Малиновский в Департамент полиции, в Русское бюро вошли Коба, Андрей Уральский (псевдоним Якова Свердлова) и депутаты Петровский и Малиновский, причем руководящую роль в бюро должен был занять Коба, как имевший больший революционный опыт.
         Теперь Иосиф стал одним из двух главных людей партии в России. Поскольку с деньгами у большевиков было плохо, то решили, что на партийном содержании в России будет находиться лишь один представитель ЦК. Этим членом ЦК, несмотря на попытку отказаться от зарплаты, стал Коба. Ему было назначено содержание в размере 60 рублей в месяц (что примерно равно месячному заработку среднеквалифицированного рабочего). Так что можно утверждать, что после Краковского совещания Сталин стал во внутрироссийской социал-демократии фигурой номер один.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»