«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 52%

         Крючков засомневался в возможном поведении Горбачёва: тот, как всегда, займёт двойственную позицию - ни да ни нет. Я возразил. Сейчас главное не Горбачёв, поскольку Михаил Сергеевич уже полностью потерял авторитет, а Ельцин. Он популярен, и народ его поддерживает. Это фигура, от которой зависит решение проблемы.
         Крючков высказался примерно так: с Ельциным мы договоримся, решим эту проблему без каких-либо мер. Когда я ещё раз попытался объяснить, что сейчас несвоевременно вводить чрезвычайное положение, он сообщил: "Мои аналитики того же мнения".
         Через несколько лет я встречался с бывшим руководителем группы аналитиков. Он подтвердил: действительно они давали прогноз - нельзя вводить чрезвычайное положение в августе. Это нецелесообразно и поддержано не будет.
         Разговор наш произошёл 7 или 8 августа. Уже тогда предполагалось, что 20 августа будет подписан Союзный договор. Улетая, Горбачёв пообещал вернуться к 19 августа, прервав отпуск для его подписания.

* * *

         17 августа вечером мне позвонил Олег Шенин (у нас дачи были в одном посёлке) и, хотя мы с ним никогда вечерами не гуляли, пригласил принять участие в прогулке. Это было часов в 10-11 вечера - довольно поздновато для рандеву. Я тогда проводил родственников на электричку, вернулся, и вскоре позвонил Олег.
         Вначале он был с женой, и разговоры ни о чём важном не шли. Когда она ушла, Шенин сообщил, что сегодня произошла встреча, и было принято решение: завтра, 18 августа, лететь к Горбачёву, убеждать его в необходимости введения чрезвычайного положения.
         В своих воспоминаниях Крючков пишет, что на совещании 18 августа присутствовали Плеханов, Бакланов, Шенин, Язов, Болдин, Прокофьев и он. Владимир Александрович ошибается: я 18 августа не присутствовал - не пригласили.
         Кстати, то, что я не был на заседании 18 августа, меня в определённой степени спасло. Потому что привлекали к уголовной ответственности всех, кто собирался 18 вечером, а я проходил как свидетель. Если бы я был приглашён, то проходил бы как участник.
         Не знаю, случайно или умышленно не позвали. Может быть, потому, что накануне я говорил Шенину, что сейчас вводить чрезвычайное положение нецелесообразно. Олег Семёнович тогда возразил: "А когда?" Я ответил: "Когда наступит сложная ситуация, тогда и вводить". Он не согласился: "Тогда будет поздно. Впереди уборка урожая, подготовка к зиме - всё это может дело завалить. Надо упредить и ввести чрезвычайное положение, чтобы нормально решить эти вопросы". Вот тут наши точки зрения и разошлись.
         Разговор во время прогулки с Шениным стал для меня неожиданным. Когда я разговаривал с Крючковым и когда он сказал, что его аналитики тоже считают, что сейчас вводить чрезвычайное положение несвоевременно, я думал, что это отодвинется на осень, когда сложится трудная ситуация и люди поймут, для чего вводится чрезвычайное положение.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»