«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 37%

         Пик антиалкогольной борьбы в Москве пришёлся на время, когда первым секретарём горкома стал Ельцин. К его чести, он не создал в горкоме общество трезвенников, хотя и одобрял действия Жуковой и Козырева. Но когда он пишет, что "схватывался по этому вопросу с Лигачёвым так, что пиджаки трещали", это очень сильное преувеличение. Такого не было.
         Более того, когда секретари райкомов партии ставили вопрос о том, что проводится неправильная политика и население такой политики не понимает, Ельцин отвечал, что не надо драматизировать: большие очереди, говорил он, тоже один из методов борьбы с пьянством. И если он и не выступал активно "за", то и не сопротивлялся так называемой антиалкогольной борьбе.

* * *

         При Ельцине комиссии партийного контроля стали проверять и горком партии. Проходили проверки так. Прежде всего, брали сведения в милиции, которая должна была регулярно сообщать в горком, кого из руководителей задержали в нетрезвом виде. По этим спискам мы должны были принимать меры: кого-то исключать из партии, если человек попался не в первый раз, или объявлять взыскание.
         Затем та же комиссия брала копию списков и смотрела, насколько жёстко партийная организация подходила к провинившимся. Если им казалось, что приняты недостаточные, по их мнению, меры, партийный руководитель подвергался критике. Например, если директор был замечен в нетрезвом состоянии или на него написали донос и факт подтвердился, машина срабатывала неумолимо.
         При этом совсем не обязательно было попадать в вытрезвитель! Просто приходило письмо незатейливого содержания: вот у нас было торжественное собрание, после которого "втихаря" в кабинете директора собралось руководство, и там были спиртные напитки. Если проверка это подтверждала (а всегда находился кто-нибудь, кто "был, но не пил") и если не принимались драконовские меры против директора, вплоть до освобождения от работы, каким бы хорошим он ни был, партийные органы подвергались резкой критике. Всё это порождало ещё и элементарное стукачество.
         Вернёмся к милицейским спискам. Отслеживали по ним не только руководителей, но и рядовых коммунистов. Милиция уже тогда стала "баловаться": человек выходит из ресторана, от него немного пахнет - стражи порядка тут как тут. Его задерживают и предлагают заплатить штраф. Тот не платит (был на дне рождения, выпил, но не пьян!). Милиционеры заталкивают его в машину, насильно вливают в него водку (даже такие случаи были!) и везут в вытрезвитель. И хотя доказать такие безобразные случаи было сложно, но это иногда удавалось, и несколько начальников вытрезвителей в Москве были сняты с работы и уволены из органов милиции за подобные действия.
         Бывало и так, что стражи порядка отбирали у задержанного спиртные напитки и там же, в вытрезвителе, сами их выпивали. Такое случалось и в Куйбышевском районе.
         Мы возмущались, высказывали критические замечания, но дурь торжествовала. Совершенно жёсткие были по этому поводу установки, и любое критическое выступление воспринималось не просто как непонимание, а как "противоречащее общей партийной линии". Однако большинство понимало ошибочность проводимых мероприятий, и критических выступлений на совещаниях в горкоме партии было немало. Но были, конечно, и люди, которые истово следовали указаниям "сверху".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»