«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 33%

         Но это я говорил о лицах некоренной национальности. Ещё раньше проявились национал-патриоты, или, я бы сказал, национал-шовинисты из радикального крыла общества "Память", которые проводили митинг на Манежной площади. Это тоже было проявлением национализма.
         Они потребовали встречи с Ельциным. Тот вначале побоялся к ним поехать. Послал Сайкина и меня. Но руководитель общества "Память" Васильев категорически отказался разговаривать с нами и потребовал встречи с секретарём горкома партии. Мы с Сайкиным отправились к Ельцину. Ельцин позвонил Горбачёву: "Как быть?" Тот порекомендовал ему всё-таки встретиться.
         Но Ельцин поставил условие, что на улице он встречаться не будет - только в помещении. Мы предложили Васильеву два варианта: либо Манеж, либо актовый зал Моссовета. Тот выбрал Моссовет: Манеж рядом, зашли и всё, а тут ещё можно демонстрацией пройти по Тверской улице.
         Их вначале было, наверное, около 500 митингующих - с лозунгами, плакатами. Когда члены этого общества шли по Тверской, поддержки им никто никакой не оказывал. Люди стояли и глазели. Стремления присоединиться к ним не было. Обычное ротозейство, так как подобное явление было тогда ещё внове.
         Лозунги - чисто шовинистические: часть против евреев и других нерусских, некоренных жителей Москвы; часть в защиту памятников истории, архитектуры; часть - в защиту монархического строя. Всё это было необычно.
         Пока демонстранты шли по Тверской к Моссовету, число их заметно сократилось, и когда они вошли, зал оказался неполным, хотя он рассчитан именно на полтысячи человек.
         Собрался тогда в актовом зале народ самый разный. Были нормальные люди, стоявшие на здравых позициях. Они выступали в основном в защиту исторических и культурных памятников, то есть отстаивали те принципы, на которых "Память" и создавалась. Они пытались пойти на какие-то соглашения, договориться с руководством города. Но таких ораторов остальная часть, которой руководил Васильев, просто "зашикивала"- не давала выступать. Поэтому говорили в основном экстремисты.
         Васильев выступил со своими требованиями, а Ельцин вёл себя примерно так: "Ах, вы недовольны, что я сменил аппарат только на треть? Согласен, сменю полностью. Ах, вы требуете, чтобы приостановили стройку на Поклонной горе? Хорошо, завтра дам указание Сайкину, чтобы убрали подъёмные краны". Так он сдавал одну позицию за другой. Они удалились удовлетворённые.
         Когда митингующие ушли, Ельцин выглядел напуганным, очень раздражённым. И сразу набросился на Сайкина и начальника Управления внутренних дел: "Вы что, не знаете, как действовать? Устройте какую-нибудь провокацию против Васильева, чтобы он замолчал надолго"...

* * *

         Обстановка стала накаляться. Рост националистических проявлений среди русской части населения, события в республиках Советского Союза, конфликты на межнациональной почве стали отражаться на Москве.
         Когда армяне вышли на улицу, мы стали опасаться, что диаспора азербайджанцев сделает то же самое, и это может вызвать их столкновение. Основная задача стала - удержать эти собрания в рамках одного Армянского кладбища.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»