«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 93%

         Но и в централизме бывает больше разрушительных сил, чем созидательных. В зависимости от того, в какую сторону наклонит нация своё государство с лезвия бритвы. Представим наивно, что, принимая от Ельцина скипетр, Путин стоял перед выбором: кем войти в историю - крупной государственной личностью масштаба Столыпина или заурядным политиком с несмываемой печатью семьи. Однако не пойдём за простодушным мнением, будто он сходу мог круто менять курс первого президента РФ. Но по прошествии какого-то времени, когда теряли остроту - что не исключёно - заложенные семьёй в тайниках материалы-разоблачители, возможность для выбора всё-таки открывалась.
         Он состоял в следующем: или упрочивать разрушительный паханский централизм, заложенный Ельциным, или постепенно выруливать на демократический централизм с его мощной подъёмной силой. Всё зависело от духовных качеств самого Путина. Любые модели паханского централизма - белого, голубого, коричневого - основаны, как известно, на правовом беспределе и грубом волюнтаризме, а демократический - на воле народа (не путать с организационным строением КПСС). У паханата отсутствуют критерии во всех сферах, не знает он меры в отношениях центра с регионами - перекручивает гайки и срывает резьбу.
         Переход к демократическому централизму предусматривал в первую очередь обновление некоторых глав российской Конституции. Тех глав, которые не выдержали испытания временем и не работали на стабильность государства. Как член Конституционного совещания, созданного указом Ельцина летом 93-го, я помню ту авральную обстановку при подготовке проекта Основного закона.
         Это был базар. Нас собралось более 800 человек, разбитых на группы, в которые начальниками президент назначил таких "великих демократов", как Виктор Черномырдин и Анатолий Собчак. Один из них на дух не переносил малейшего контроля над правительством, другой, став мэром, по-диктаторски игнорировал решения депутатов Петросовета. Мы несли им свои предложения, они их фильтровали по своему "самовластному" вкусу и что-то передавали "наверх".
         А там, как я понял из разговоров с Ельциным, варился настоящий проект документа с использованием выгодных для Кремля компонентов из основных законов США и Франции. Мы были только массовкой, кордебалетом - сольную партию, правда, за кулисами, исполнял с помощниками придворный юрист Сергей Шахрай.
         (У нас даже примета была: если Борис Николаевич выделял Шахраю охрану, значит Кремль задумал большую пакость - или ОПУС выползет из норы, или указ No 1400).
         На все критические замечания членов Конституционного совещания Ельцин успокоительно говорил: "Это переходный документ, чтобы стабилизировать власть. Поживём какое-то время и начнём корректировать статьи". Он как всегда лукавил и стягивал на себя полномочия отнюдь не для стабилизации обстановки. Почему и спешил, по выражению Бурбулиса, протащить Конституцию через задницу.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»