«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 81%

         В общежитии Академии общественных наук при ЦК КПСС, где рядовой секретарь обкома Ельцин был на партийных курсах, он взял со стола товарища "Бесы", вчитался в них и отшвырнул. Провинциальный функционер, ещё близкий тогда к народу, он сам не понял, почему. Но ему стало не по себе: этот эпилептик словно залез в потаённые уголки души Бориса Николаевича. И дома, бывало, в душе булькала муть.
         Проезжая не раз мимо Ипатьевского дома в Свердловске, Ельцин думал о судьбе Николая Второго. Царь втянул Россию в Первую мировую войну, довёл страну до революции и гражданской войны, то есть набрал грехов выше макушки, но почему-то не подстраховался и не перебил немногочисленных врагов - отдал судьбу своей семьи на их усмотрение. Недальновидный либерал!
         Во всём надо доходить до конца: не ты, так - тебя. В Ельцине иногда проявлялся дар предвидения: он мысленно ощущал себя на вершине власти и наблюдал, как другие революционеры хотели отнять эту власть и расправиться с его семьёй. Но Борис Николаевич и в мыслях не собирался либеральничать с кем-то: не ты, так - тебя!
         Ипатьевский дом как символ заложничества семьи высокой властью отца мозолил глаза не ему одному: вызывал недобрые ассоциации. В 75-м году бывший комсомольский вождь Карелии, председатель КГБ СССР Юрий Андропов вышел с предложением в Политбюро ЦК КПСС о сносе особняка в Свердловске. Второй человек в партии Михаил Суслов его поддержал.
         Но упрямый сибиряк Яков Рябов, первый секретарь Свердловского обкома, заартачился. Через своего приятеля и друга Брежнева председателя Совмина России Михаила Соломенцева вышел на генсека: тот сказал, что не дело Политбюро заниматься судьбой старых построек в провинции. Рябов поднялся в секретари ЦК КПСС, но постепенно в результате кремлёвских интриг стал терять вес. И сидевший в засаде Андропов позвонил в 77-м году новому свердловскому хозяину Ельцину: пора разрушать Ипатьевский дом. Тот взял под козырёк и выполнил задание безо всяких задержек.

         Решительность Бориса Николаевича понравилась сверхжёсткому Андропову, ставшему генсеком. Он поручил секретарю ЦК КПСС Егору Лигачёву съездить в Свердловск и "посмотреть" Ельцина на предмет его перевода в Москву. Перевод состоялся уже при Горбачёве.
         Борис Николаевич всегда поминал добрым словом Андропова. И теперь, предаваясь итоговым размышлениям, думал, что бывший генсек - сам большой мастер находить приключения на голову страны в Венгрии и Афганистане - верно приметил в нём авантюрную черту и готовность щёлкать каблуками без размышлений.
         Ему нравилось, не обращая внимания на вопли интеллигентов, сносить память в Свердловске об акции революционеров-сатанистов. Он гордился, что переплюнул их всех, этих горе-революционеров, и за короткое время разделил общество, как у Достоевского, "На две неравные части. Одна десятая доля получает свободу личности и безграничное право над остальными девятью десятыми". Одна десятая - это он с "семьёй" и его опора - олигархи.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»