«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 21%

         Хотя от троцкизма в стране не осталось и духа, и люди спокойно пахали и сеяли, секретари на июньском пленуме ЦК 37-го вдруг заговорили об угрозе контрреволюции: кругом одни враги, кулаки вернулись и мутят народ, а тут некоторые предлагают альтернативные выборы в верховную власть. Врагам ещё и печать в руки дадут! Из-под слов функционеров о революционной бдительности торчало шилом требование: никакой политической конкуренции, а выборы отложить (их перенесли на конец года) и начать кровавую чистку. Настаивать на своём против такой оравы при минимуме поддержки означало угрозу подсунуть себя под нож как пособника контры. Тем более, что с помощью местных партийных функционеров Сталин отнимал у команды Троцкого власть.
         Корпус первых секретарей в двадцатые и тридцатые годы представлял из себя малообразованное скопище партократов. Тех, о ком говорят: из грязи да в князи. К людям они относились, как к мусору. Спецы трудились в хозяйственных и советских органах, а эти выполняли роль ревнадзирателей, вынюхивая повсюду измену. Закопёрщиком или паханом у них всегда выступал Роберт Эйхе - человек с двуклассным начальным училищем за плечами, но не только первый секретарь Западно-Сибирского крайкома и Новосибирского горкома партии, а ещё и кандидат в члены Политбюро. Лучше всего он проявлял себя в карательных операциях против крестьян и "очищении" ВКП(б) от несогласных с его политикой "гадов" - отдал на растерзание чекистам около 90 тысяч бывших коммунистов. И здесь "латышский стрелок" первым попросил у Политбюро дополнительных полномочий для разгрома антисоветской сволочи: создаст и возглавит тройку по вынесению внесудебных решений. За Эйхе потянулись другие члены ЦК.
         Представляю, как сжимал в кулаке своё самолюбие вождь, отступая под натиском первых секретарей. Им сказали: готовьте в короткие сроки свои предложения по составам троек и количеству врагов для репрессий. Тут это дело считалось привычным.
         До середины июля 37-го предложения поступили из всех регионов. Эйхе сообщал, что ему край как надо репрессировать на первых порах 17 тысяч человек, из них пять тысяч - по первой категории (расстрелять), а остальных - в лагеря (ГУЛаг). Первый секретарь Московского горкома и обкома Никита Хрущёв в записке Сталину от 10 июля 37-го изъявил желание возглавить тройку и попросил разрешить ему репрессировать 41.305 человек, из них 8.500 - расстрелять. Первый секретарь Свердловского обкома просил позволить "его" тройке вынести смертные приговоры четырём тысячам человек. Характерно, что из русских областей шли размашистые запросы, а в национальных республиках руководители более или менее щадили своих людей. Из нищей Калининской области с совершенно аполитичным населением пришла просьба расстрелять больше тысячи человек, а секретарь ЦК КП Туркменистана, где ещё не до конца потухли очаги басмачества, ограничился на всю республику цифрой - 500.
         В НКВД все заявки обобщили, систематизировали, и уже 30 июля 37-го под грифом "совершенно секретно" вышел приказ наркома Ежова No 00447 "Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветских элементов". Тем же днём зам. Ежова Фриновский направил этот приказ и проект постановления по нему помощнику Сталина Поскребышеву - получить согласие членов Политбюро. Согласие дали все. Начало операции назначили на пятое августа. В приказе местным органам НКВД спускались квоты на отстрел населения по запросам партийных бояр. Правда, не все предложения были приняты наверху.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»