«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 19%

         А через несколько дней по Москве пополз слух, что Ельцина на успенских дачах сбросили с моста с охапкой цветов. Сразу после выступления в Раменках. Он мне ничего не рассказывал, а я не расспрашивал. Люди видели, как мы вместе уезжали в машине, и связали его историю со мной. Пришла как-то моя жена с работы, врач Боткинской больницы, и с укоризной сказала, о чем у них судачит народ: "Ельцин с Полтораниным поехали по чужим женщинам. Там их застукали мужья. Полторанин успел сбежать, а Ельцину досталось". Хотя жена знала хронику того вечера. Мне в этих рассказах не понравилось то, что я бросил в беде товарища по любовным походам. А так пусть болтают себе на здоровье.
         Но кремлёвская власть решила поднять личное дело народного депутата Ельцина, его семьи до государственного уровня особой важности. По указанию Горбачёва службы министра внутренних дел Бакатина рылись вокруг этой истории больше полмесяца. А 16 октября 89-го Михаил Сергеевич посвятил этому случаю заседание Верховного Совета.
         - Вопрос - сказал он не от себя, а почему-то от имени всего Советского Союза,- интересует уже не только общественность Москвы, но и страны.
         На заседании долго мусолили цифры: какая была глубина воды, куда столкнули ночного визитёра, какая высота мостика, сколько букетов цветов. Министр Бакатин голосом прокурора Вышинского цитировал показания сестры-хозяйки дачи и водителя "Волги". Все распалились, Михаил Сергеевич сидел очень довольный: ну, что теперь скажет задира Борис Николаевич? А Борис Николаевич сказал: "Никакого факта нападения на меня не было, никаких письменных заявлений я не делал, никуда не обращался, никаких претензий не имею. У меня всё". Действительно все: человек сам никого не стукнул, никого не винит, чужих денег пока не брал, границу не нарушал. Что ещё? Но обсуждение продолжалось, его показывали по телевидению, а стенограмму опубликовали в газете "Известия".
         Даже те, кто ещё надеялся на здравомыслие кремлёвской власти, с горечью отмечали: до чего же она измельчала! Все время разборки, необъяснимые действия, поспешные заявления.
         Ниже какого плинтуса должна опуститься ответственность этой власти, чтобы Верховный Совет занимался разглядыванием портков друг у друга, когда в стране шли забастовки, десятки тысяч беженцев скитались по чужим углам, а национализм уже переливал через край.
         Как раз в эти месяцы в Молдавии проводились издевательские акции против русскоязычного населения - специально подобранные молодчики избивали людей, постоянно оскорбляли на улицах. Причём вдохновителями акций были партийные функционеры, назначенные кремлёвским аппаратом, близким к генсеку. В совсекретной записке Горбачёву замзавотделом национальных отношений ЦК С. Слободянюк сообщал, что трудовые коллективы предприятий городов Тирасполь, Бендеры, Рыбница, Кишинёв требовали от Москвы пресечь нарушения Конституции СССР. Десятки тысяч людей готовы были создать рабочие дружины, чтобы защитить республику от кучки националистов. Или, как они называли их в обращениях к Центру - от национал-карьеристов. Но в Центре жили установками Михаила Сергеевича на пленуме ЦК КПСС: такие события говорили "о росте национального самосознания у всех наций и народностей страны, о проявлениях национальных чувств".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»