«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 14%

         А их, идеалов, давно не было и в помине. Это марксисты Плеханов с Ульяновым и догматики в раннем советском правительстве грезили мировой революцией и верили в коммунизм. Начиная со Сталина, поклоны коммунизму приобрели значение ритуала, не больше - обязательного, но несущественного, как восклицание на чих приятеля: "Будь здоров!". Сталин уже не был догматиком и с марксистской теорией обращался вольно, без пиетета. Как вспоминал Милован Джилас, бывший вице-президент Югославии, он сказал однажды Иосипу Броз Тито: "Даже при английской монархии возможен социализм".
         Национализация жизнеобеспечивающих отраслей экономики и социальная справедливость - вот, на его взгляд, устойчивая база народного государства. Он считал, что, национализировав часть экономики, Рузвельт построил в Америке полусоциализм и вытащил страну из Великой депрессии. Как державник Сталин заботился об укреплении государства и создании вокруг него пояса безопасности, а идеологическое оформление этого процесса шло по инерции ленинских лозунгов. Диктатор сам был непритязательным в быту и не давал разгуляться чиновникам: власть не должна выделяться!
         Ещё меньше был марксистом Никита Хрущёв. Но по другим причинам. Марксизм для него был прикрытием собственной непорядочности. В довоенные год - он один из самых заметных активистов репрессий. По подсчётам доктора исторических наук М. Качанова, в 1935-1938 годах Хрущёв подписал около 160 тысяч смертных обвинений в Москве и Киеве ("ЛГ" No 48, 2006 г.). А должность руководителя государства использовал для очистки своего окровавленного мундира, фальсифицируя историю и спекулируя марксистскими постулатами. Он под корень вырубил в стране частный сектор ("Коммунизм накормит всех"!), подтолкнул наступление дефицита, но процесс огораживания номенклатуры особыми льготами ещё сдерживал. Хотя из-за расхождения слова и дела блеск власти стал тускнеть в глазах общества.
         Тотальное огораживание и чиновничью вольницу, как я упоминал, разрешил генсек Брежнев. По натуре своей мещанин, он поднял мещанство в номенклатурной среде до уровня нормы жизни. Мир переживал потребительский бум, глобальная война уже невозможна - взаимное сдерживание ядерным паритетом. Никто не хотел сгорать в атомной топке. Но надо было говорить о природных напастях, чтобы народ не требовал большего. И надо было зудеть по-прежнему людям о коммунизме - пусть надеются, как раньше, на завтра. А при этом надо было обустраивать собственное благополучие. И власть начала жить по своим особым законам, всё дальше отдаляясь от общества.
         Уже выросло в этой власти новое поколение, которое с молоком матери-номенклатуры впитало в себя принцип бытия: богу - богово, кесарю - кесарево. К чёрту равенство перед законом! Оно тяготилось своим двойственным положением в закрытой стране: всё у него в руках, а за бугор с собой ничего не возьмёшь. И тут произошло явление Михаила Сергеевич - все ограничительные загородки для чиновников он срезал либеральной пилой. Человека в рамках приличия держат вера или страх. Первого у них не было, а от второго они освобождались. Идейная, да и моральная деградация власти достигла высокого уровня.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»