«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 12%

4

         А что же Ельцин, чем был он озабочен в ту пору? Я вернулся из Нагорного Карабаха, командировка была непростой - потоки беженцев, перестрелки, представитель Москвы в Степанакерте Аркадий Вольский передвигался по автономной области исключительно на бронетранспортёре. Мой сосед по кабинету Альберт Сироткин опять сказал о многократных звонках Бориса Николаевича. Уже состоялась XIX партконференция, где Ельцин просил о политической реабилитации. Уже прошли в столице первые митинги Московского народного фронта.
         Мы снова сидели с Ельциным в комнате отдыха - открытые краны в ванной и умывальнике. Он признался, что реакция людей на его выступление на XIX Всесоюзной партконференции была неожиданной. Не удосужились вникнуть в суть речи, а все зацепились за просьбу о политической реабилитации. "Осуждают, - с горечью произнёс Борис Николаевич, - говорят, опять Ельцин перед начальством задницей крутит".
         Кто звонит ему из бывших товарищей по ЦК? Почти никто - все боятся навлечь на себя неприятности. Только позванивает Николай Иванович Рыжков как земляк земляку. Уговаривает не лезть в политику: "Тебя пристроили, будь благодарен! Займись своим делом". Не иначе как поёт с голоса Горбачёва. Ельцину это очень не нравилось. Ездить по стране не давали, чтобы не баламутил народ, встречи с коллективами срывали, запретами обложили со всех сторон. Он чувствовал себя, как медведь на цепи: в корыте корма полно, а в лес за забором, манивший запахом свободы, не сунешься.
         В советской печати имя его было по-прежнему под запретом. А ему так хотелось высказаться не за рубежом, а в своей стране, перед своими гражданами и о выступлении на партконференции, и о текущей политике. Он почему-то думал, что у меня имеется влияние на редакторов центральных газет. И просил поднажать на них. Если бы всё было так просто! Странно, но он всё ещё считал редакторов самостоятельными фигурами. Я пообещал переговорить с Егором Яковлевым, главным редактором "Московских новостей". Хотелось помочь человеку, придавленному несправедливостью и местью обнаглевших от вседозволенности чинуш.
         Егор был заводным человеком и обожал популярность. А популярность приносили острые публикации. "Московские новости" официально представлялись газетой не партийной, а учреждённой, как я уже говорил, общественной организацией АПН. В ней разрешались кое-какие вольности. И этим пользовались журналисты. Я предложил Яковлеву сделать с Ельциным большую беседу - это будет гвоздевой материал. Он сначала отмахивался, а через пару дней подошёл ко мне и сказал: "Давай, делай!".
         На даче в Успенке мы просидели с Ельциным половину субботнего дня - я пытался выдавить из него как можно больше разумных идей. И с сожалением обнаружил, что Борис Николаевич застрял в прошлых обидах и что для него нет темнее зла на земле, чем Егор Лигачёв. Мы долго жевали эту подпахшую тему, затем я сказал ему: стоп! Надо обсуждать перспективу. Нравится Ельцину обстановка в стране? Нет! Почему? Нравятся экономические реформы? Нет! Почему? Что бы он делал сам на месте кремлёвской власти?

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»