«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 5%

         С азартом работали и другие журналисты - хотел бы всех перечислить, да не об этом разговор. Одни устраивали рейды по магазинам и овощным базам - чем кормят москвичей? Другие занимались дегустацией духовной пищи - шли материалы о репертуарной политике, об отношении издательств к "неофициальным" писателям. Постепенно в редакции дозрели до вопроса: вот полощут всюду слово "перестройка", а что и как должно перестаивать общество? Если политическую систему, то на просевшем фундаменте возводить новые стены небезопасно. Что делать с фундаментом-то? Если браться за хозяйственный механизм, то как не выплеснуть вместе с водой и ребёнка? Должны же мы вместе с читателями поискать брод через бурную реку проблем.
         И газета завлекла к себе в авторы экономистов с реформаторскими идеями, специалистов по государственному устройству. С немалым трудом, после долгих стычек с цензурой и маскировки острейших мест, напечатали несколько громких статей. Об ущербности уравнительных принципов коммунизма и даже об архаичности ряда ленинских положений. Вскоре мне это припомнят, вытащив на ковёр перед всем составом Политбюро, но про это чуть позже. Зато ещё больше возрос интерес к нашему изданию.
         Подписка на "Мосправду" росла по стране из квартала в квартал. Тираж поднялся в десять раз - со ста тысяч до миллиона экземпляров. Тут и вмешалось управление делами ЦК, по понятным причинам ограничив подписку.
         Люди стали распространять газету, оттискивая на ксероксах полосы. Но всё это было уже к концу 87-го года.
         А в начале лета у нас состоялся с Ельциным памятный разговор. Мы остались в кабинете одни, выглядел Борис Николаевич обеспокоенно. "Вы ничего не замечаете?" - спросил он. А что конкретно надо было заметить? "Я снимаю чиновников за безобразия, а их устраивают на работу в ЦК, - продолжал он. - На бюро заставляем предприятия увеличивать выпуск продукции, а министерства целенаправленно режут фонды на сырьё. И везде так: мы толкаем вперёд, а нас тянут назад - какой-то тихий саботаж".
         Ельцин поднялся из-за стола и стал прохаживаться по кабинету. Внешних причин для тревоги вроде бы нет, рассуждал он, и дисциплину в Москве подтянули, и все идеи первого секретаря чиновники одобряют. Но на словах. А на деле важные решения игнорирую - не демонстративно, но и без особой утайки. Кругом, как болото: бросаешь камни - только чавкает и тут же затягивается. Даже круги перестали идти. Все как будто чего-то ждут.
         Мы в редакции тоже заметили: горком начал работать на холостых оборотах. Но объясняли это другим. Ельцин предпочитал внешний эффект от своих поступков: пошумит прилюдно о недостатках и ткнёт в чью-нибудь сторону пальцем - "Поручаю!" или "Исправить!" Полагая, что всё будет сделано как надо. А чиновники - народ ушлый. Первое время тут же брались за работу, но потом поняли, что Ельцин вскоре забудет о сказанном, переключится на другие проблемы. И что нужно только согласно кивать, а делать не обязательно. Никто не спросит. У горкома был большой аппарат инструкторов и инспекторов, но контроль за исполнением решений налажен из рук вон плохо. Любое дело гибнет от бесконтрольности: нужны не импульсивные жесты, а системная работа. Поручил - проверь: что, когда и как сделано.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»