«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 49%

         Надо было спасать положение. Взяв список, растерялся и я. Он был уже пронумерован, помечен и испещрён всякими замечаниями. Всё это было сделано до выборов, на глазах тысяч людей, которые смотрели и не понимали, что происходит. Напротив фамилии Вайшвилы - приписка: "Уже выбран зелёными". А. Юозайтис, В. Чепайтис отмечены жирными плюсами и восклицательными знаками, а другие фамилии - ещё более жирными знаками вопроса, хотя в правилах выборов комиссии было строго указано: никакой нумерации, никаких значков, никаких замечаний... Все кандидаты равны и должны быть записаны в алфавитном порядке.
         Я вышел на сцену и под возгласы "Витаутас, Витаутас!" сказал:
         - Никаких избранных заранее быть не может. Перед съездом мы все равны. Я зачитаю фамилии, а вы либо поддержите кандидатуры, либо потребуете вычеркнуть. Прошу обратить особое внимание местным организациям, выдвинувшим своих людей. Вы знаете их лучше.
         Так мы быстро просмотрели весь список. Вычёркивать не потребовалось, но и после этого кто-то тайком дописал и напечатал Э. Зингериса и К. Уоку, которых в начальном списке при обсуждениине было.
         Для меня появление Казимераса Уоки вообще остаётся не решённой до сих пор загадкой. В работе "Саюдиса" он не участвовал. В Каунасе учредил дискотеку с сомнительной репутацией. Когда посыпались жалобы родителей на то, что на ней совращают их детей, ещё действовавшая власть прикрыла этот балаган, увеселительный центр. В знак протеста против такого "самоуправства" К. Уока привязал к камню брусчатки какой-то меморандум о своём творчестве и бросил его в окно квартиры начальника управления КГБ Г. Багдонаса. За это его арестовали. Было возбуждено уголовное дело, но суд не состоялся. Две группы психиатров, изучив его действия, установили, что этот человек неподсуден. Его освободили.
         Попав в сейм "Саюдиса", этот ковбой независимости стал проявлять себя с необычайной активностью. Он стал рупором Ландсбергиса, хотя его речи всегда балансировали между безумием и суперпатриотизмом. Когда Ландсбергис пробрался к власти, он неожиданно назначил Уоку государственным контролёром. Даже когда правая рука Ландсбергиса, В. Чепайтис, усомнился в целесообразности такого назначения, "папашка" ему ответил:
         - Так надо.
         Этот факт, когда неподсудному человеку поручается контроль над преступностью в государственном руководстве, не имеет прецедентов ни в одной из стран. Каким образом, с помощью каких средств или законов мог он выполнять такую ответственную работу? Большего издевательства над нашей восстановленной государственностью не придумал бы и Чарли Чаплин, и созданный им диктатор Бензино Газолини.
         Вся деятельность этого бедолаги за две каденции Сейма отмечена тем, что он трижды объявлял голодовку и четыре раза обещал публичное самосожжение. Когда в Гедрайчяй он возле памятника солдатам, погибшим за независимость, поставил палатку и залёг туда на голодовку "до победного конца", Ч. Юршенас поручил мне съездить туда и по-мужски поговорить с ним. Мы с женой очень торопились, так как нас пригласили на юбилей каунасской 4-й гимназии. Героя мы в палатке не обнаружили. Какой-то дедок с метлой просветил меня: - Блудит здесь какой-то придурок.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»