«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 4%

         Прочитав это творение, я усомнился в его особом значении. Мне реферат показался дилетантским. Не понравились и содержавшиеся в посвящении дифирамбы в мой адрес. Нашёл несколько неточностей. Мы поспорили. Когда я его как следует прижал, этот молодой стройный спортсмен внезапно побледнел, задрожал и, поднявшись, окинул меня уничтожающим взглядом. Не сказав ни слова, он горделиво удалился. Но важно не это. Меня поразили его холодные бесчувственные глаза, остекленевший взгляд и мёртвые зрачки. "Ведь это первый признак, - мелькнуло у меня в голове, - мёртвые зрачки!.. Ведь это..." Я отогнал недобрые мысли и забыл.
         Впоследствии такие уничтожающие собеседников взгляды и тихое удаление стали нормой поведения молодого философа. Поначалу меня только удивляла почти языческая привязанность Арвидаса к собственным изречениям, а потом стала злить. Такие отношения мешали нашей работе. Заметив это, Буткус принялся меня успокаивать:
         - Молодой, горячий, кроме того, на Олимпийских играх он перенёс такие страшные физические и психические перегрузки, что пришлось долго лечить нервы. На государственных экзаменах снова отключился.
         Во избежание осложнений я уступил, тем более что в Инициативной группе тогда шло осторожное принюхивание. Каждый старался узнать о других побольше, а о себе говорил вполголоса, каждому хотелось повернее прощупать, на что способен его друг, как он сюда попал и кто за его спиной. Все были подчёркнуто вежливы, осторожны, поскольку прекрасно понимали, что запущенная не без их помощи центрифуга набирает обороты и постепенно, понемногу выносит лёгкие сливки на поверхность, а более тяжёлые фракции - честь, достоинство, авторитет и компетентность - медленно погружает вглубь и удаляет вместе с сывороткой. Поэтому многие из молодых быстро сообразили, что постоянство в политике вовсе не требуется, что мера всему - громкие слова, обещания, медоточивая ложь и, конечно, надёжный тыл, так называемая своя "хевра".
         Несмотря на эту раскованность, в отношениях между членами группы всё ещё сохранялись напряжённость, неуверенность и страх. В глазах любого можно было прочесть немой вопрос: сколько ещё будет продолжаться вся эта музыка? Заметут или нет? Мы - какой-то всё ещё запретный плод, поэтому интересны и сами себе. А если прижмут?.. Я им был нужен как наиболее обстрелянный в политической борьбе. Мы постоянно меняли места своих собраний, прятались в разваливающемся Дворце пионеров.
         - Зачем это нужно? - спрашивал я каждый раз, так как часто меня выбирали председательствовать.
         - Нас могут подслушивать. Нас могут выдать.
         - Любезный, кто нас выдаст? Кому? Ведь всё легально.
         - Не строй из себя наивного.
         - Слушай, подполковник Чекуолис, ведь ты - кадровый кагэбист. Если ты принимаешь участие, всё слышишь, и никто не влип, значит, всё в порядке.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»