«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 54%

         "...с 1984 г., - пишет А. И. Солженицын, - я впервые стал работать над "Колесом" не по круглому году, а - два летних месяца что-нибудь другое. Маховик лет замедляется" (9). Чем же именно был занят Александр Исаевич летом 1984 г., мы не знаем, но можно отметить, что именно в эти месяцы на Западе постепенно начинает раскручиваться маховик направленной против него идеологической кампании.
         Один из ударов по писателю был нанесен Майклом Скэммелом, который издал первую серьезную биографию писателя, написанную не с позиции его апологии (10). Свою работу автор начал еще в 1974 г. с благословения самого героя, который не только ответил на интересовавшие его вопросы, но и позволил ему познакомиться с некоторыми материалами своего архива (11). По всей видимости, А. И. Солженицын надеялся, что М. Скэммел напишет его портрет светлыми красками. Однако то ли знакомство с материалом, то ли изменившаяся коньюктура привели к тому, что начав работу над книгой в качестве поклонника А. И. Солженицына, М. Скэммел закончил ее его критиком.
         Не успела новая биграфия писателя разойтись по свету, как разразился скандал вокруг "Августа", начало которому было положено летом 1984 г. 16 августа по "Голосу Америки" стали читать столыпинские главы из "Августа", а 19-го Лев Лосев озвучил по радио "Свобода" основные положения своей статьи "Великолепное будущее России. Заметки при чтении "Августа Четырнадцатого" А. Солженицына" (12). Полностью она была опубликована в No 42 журнала "Континет" (13). В этой статье автор едва ли не впервые обратил внимание на то, что в романе А. И. Солженицын образ убийцы П. А. Столыпина Д. Богрова невольно ассициируется с образом змеи, и на основании этого сделал следующий вывод: "...в самом образе змеи, смертельно ужалившей сотворящего крестное знамение славянского рыцаря, антисемит без труда усмотрит параллель со своей любимой книгой "Протоколы сионских мудрецов"" (14).
         Сделанное Л. Лосевым наблюдение, что в солженицынском описании Д. Богрова его образ - "образ еврея слился с образом змия", было поддержано и другими авторами (15). О том, что такое восприятие Д. Богрова читателями было неслучайным, свидетельствует "Архипелаг". Комментируя в нем появление названия "столыпинский вагон", А. И. Солженицын, имея в виду "революционеров", пишет: "Когда-то змеиным укусом убив великого деятеля России, еще и посмертным гадким укусом осквернили его память" (16).
         Стремясь понять смысл это аллегории, исследователи обнаружили, что подобный образ - образ змея как символ еврейского народа был широко распространен в антисемитской литературе (17). С учетом этого убийство П. А. Столыпина приобретало под пером А. И. Солженицына символический характер.
         23 мая 1989 г. в своем интервью Дэвиду Эйкману для журнала "Тайм" А. И. Солженицын попытался откресться от такого понимания данного эпизода: "Нет, - заявил он, - я никакого символа не искал. Я описывал Богрова исключительно реалистично", иными словами, если в результате подобных реалистичных характеристик образ Д. Богрова стал сливаться с образом змея, то это не авторских произвол, а реальная действительность. Далеее Александр Исаевич попытался убедить журналиста, что в его изображении Д. Богров - это не символ, а всего лишь террорист-одиночка, за которым никто не стоял и который поэтому никого, кроме себя, не представлял (18).
         Но разве даже случайное изображение Д. Богрова в виде змеи не приобретает символического характера? И разве сравнение убийства Столыпина со "змеиным укусом" - тоже не символ? И разве в "Архипелаге" не сказано прямо, что Столыпина "змеиным укусом" убил не одиночка Богров, а "революционеры"? И разве в "Августе" не подчеркивается, что, делая такой такой шаг, убийца прислушивался к "трехтысячелетнему, тонкому, уверенному зову" своей истории? И это простое покушение, покушение одиночки?

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»