«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 44%

         Если судить по "Рабочей записи заседаний Политбюро ЦК КПСС", было принято первое предложение (24), однако в окончательном тексте протокола этого заседания зафиксировано совершенно иное решение: "Ограничиться обменом мнениями" (25).
         Только после этого 8 января на страницах "Правды" "Архипелаг" был назван своим именем (26). 13-го в "Правде" появилась статья "Гневное осуждение" (27), 14-го - статья И. Соловьева "Путь предательства" (28). 30-го по инициативе АПН Н. А. Решетовская дала интервью корреспонденту "Фигаро" Роберту Ляконтеру и назвала "Архипелаг" "лагерным фольклором" (интервью появилось в печати 5 февраля) (29). К начавшейся антисолженицынской кампании был привлечен и Н. Д. Виткевич, опубликовавший статью "Меня предал Солженицын" (30).
         В связи с начавшейся против него кампаний А. И. Солженицын обратился к средствам массовой информации: 18 января он сделал "Заявление для печати" (31), 19 января - дал интервью корреспонденту журнала "Тайм" (32).
         Трудно сказать, кто вмешался, но принятое 7 января решение Политбюро ЦК КПСС осталось на бумаге. А затем появилось новое решение о высылке А. И. Солженицына за границу. Все необходимые материалы для такого шага были подготовлены к 7 февраля 1974 г. (33). В этот день Ю. В. Андропов направил Л. И. Брежневу письмо, в котором, рассматривая возможность высылки Солженицына за границу, писал: "Если же по каким-либо причинам мероприятие по выдворению Солженицына сорвется, мне думается, что следовало бы не позднее 15 февраля возбудить против него уголовное дело (с арестом). Прокуратура к этому готова" (34).
         На следующий день, в пятницу 8 февраля в Переделкино, где находился А. И. Солженицын, позвонила Наталья Дмитриевна и сообщила: "приносили повестку из генеральной прокуратуры" с приглашением туда "к концу рабочего дня". Но обратив внимание на то, что в повестке отсутствовал исходящий номер, т. е. она не была зарегистрирована, и не указана причина вызова (в качестве свидетеля или обвиняемого), Наталья Дмитриевна принять повестку отказалась (35). Утром в понедельник 11-го Александр Исаевич отправился в Москву, хорошо понимая, что в этот день вызов повторится (36). И действительно. Едва только он переступил порог квартиры на улице Горького, как здесь же появился новый посыльной из генеральной прокуратуры. Вместо того, чтобы расписаться в новой повестке, А. И. Солженицын приложил к ней свой ответ с отказом от явки (37).
         На следующий день 12 февраля 1974 г. Александр Исаевич пустил в обращение свой манифест "Жить не по лжи", который содержал призыв к отказу от всякой лжи и пассивному сопротивлению (38).
         В этот же день к вечеру А. И. Солженицын был арестван. Ему предьявили обвинение в измене Родине (39). В детальном описании своего второго ареста он особое место отводит пребыванию в знаменитой Лефортовской тюрьме (40).
         В глаза бросаются два факта. Рассказывая о том, как он снова оказался за решеткой, А. И. Солженицын так передает свои стремления: "Не упустить номер на камере. Не заметил, как будто нету" (41). И действительно, он называет номера камер, в которых сидел в 1945 и 1946 гг., и не успел разглядеть номер своей лефортовской камеры. Между тем, как явствует из воспоминаний Александра Исаевича, менее чем за сутки он входил и выходил из камеры несколько раз (42). Да и у сокамерников можно было спросить ее номер, тоже забыл. Удивляет и другое. Александр Исаевич полностью перечисляет тех, с кем сидел на Лубянке в 1945 г., называет около 70 заключенных Экибастузского лагеря и оказывается неспособным назвать двух своих сокамерников по Лефортово ни по фамилии, ни по имени ("один - чернявый", "второй - белокурый") (43).

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»