«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 23%

         Рассказывая далее о своем приезде в Москву 14 сентября, Александр Исаевич тоже в "главном тексте" воспоминаний отмечает: "После бессонной палящей ночи мы с женой рано поехали в Москву. Там через несколько часов я узнал от Теушей о горшей беде: что в тот же вечер 11 сентября были взяты и "Пир победителей", и "Республика труда", и лагерные стихи! - как это могло получиться; ведь я это все забрал у Теушей! - я еще понять не мог. Вот она была беда, а до сих пор - предбедки! Ломились и рухались мосты под ногами, бесславно и преждевременно" (33).
         Выраженное здесь недоумение представляется по меньшей мере странным. Что тут понимать, если несколькими строками выше уже сказано, что 14 сентября в Москве от Сусанны Лазаревны Александр Исаевич не только узнал, что одновременном с обыском у Теушей, был обыск у И. И. Зильберберга, но и получил объяснение, как его рукописи оказались у последнего (34).
         Еще более странно то, что в "Пятом дополнении" к "Теленку", которое вышло из-под его пера в 1974-1975 гг. (35), Александр Исаевич совершенно по-другому и в полном противоречии с известными ему фактами писал: "13 сентября 1965 г. грянула гроза надо мной, узнал я о провале архива у Теуша" (36). Заметьте: не об изъятии романа, а об изъятии "архива" и не у И. И. Зильберберга, а у В. Л. Теуша. О "провале архива у Теуша" говорится и других частях "Пятого дополнения" (37).
         Как же объяснить подобное противоречие? Судя по всему, первоначально в "главном тексте" воспоминаний о причастности И. И. Зильберберга к провалу архива А. И. Солженицына не упоминалось. Более того, когда появились первые намеки на связь В. Л. Теуша с И. И. Зильбербергом, А. И. Солженицын пытался протестовать. Выступая 22 сентября 1967 г. на заседании Секретариата Правления Союза писателей СССР, он заявил: "...За последнее время изобретена новая версия об изъятии моего архива. Будто бы тот человек, Теуш, у которого хранились мои рукописи, был связан с другим еще человеком, которого не называют, а того задержали на таможне, неизвестно какой, и что-то нашли (не называют что), не мое нашли, но решили меня оберечь от такого знакомства. Все это ложь. У знакомого моего Теуша два года назад было следствие, но такого обвинения ему даже не выставлялось" (38).
         Эти слова А. И. Солженицына не были включены в стенограмму заседания Секретариата Правления Союза писателей СССР 22 сентября 1967 г., или, что точнее, были исключены из нее. Сохранилась только следующая запись: "Изготовлена новая версия об изъятии моего архива" (39).
         И, видимо, только после знакомства с вышедшей в 1972 г. книгой Д. Бурга и Д. Фейфера "Солженицын", а затем с изданной в 1973 г. книгой Ж. А. Медеведева "Десять лет после Ивана Денисовича", в которых фигурировал факт провала солженицынского архива у И. И. Зильберберга (40), Александр Исаевич при подготовке "главного текста" "Теленка" к печати внес в него соотвествующий корректив, но забыл вычитать весь его текст и не откорректировал "Пятое дополнение", которое тогда к печати не предназначалось. Так появилось отмеченное выше противоречие. О значении этого частного, но, как мы увидим далее, очень важного факта речь пойдет далее.
         Первоначально А. И. Солженицын пытался не только скрыть факт изъятия его архива у И. И. Зильберберга, но и отрицал даже знакомство с ним (41). В 1991 г. в журнальном варианте "Теленка" он не только признал это знакомство, но и назвал время и место, где оно произошло (42). Следовательно, в первом издании он сознательно лгал.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»