«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 2%

         Судебные процессы сопровождались собраниями, на которых принимались резолюции с одобрением выносимых приговоров (20). Если школьник Солженицын уже в двенадцать лет ощущал "избыточность, ложь, подстройку" в материалах процесса по делу Промпартии, если уже тогда он рассматривал процесс по делу меньшевиков как "унылое бездарное повторение", мог ли он с доверием относиться к публиковавшимся материалам открытых судебных процессов 1936, 1937, 1938 гг.? Однако если А. И. Солженицын и испытывал на этот счет какие-то сомнения, он их не показывал и, по свидетельству его однокурсника Э. Мазина, вел себя как "верный ленинец" (21).
         По окончании второго курса, 2 июля 1938 г., "верный ленинец" признался Наталье Решетовской в любви (22), после чего вместе с Н. Виткевичем снова отправился в велопоход, на этот раз на Украину по местам славы Гражданской войны (23).
         Когда после летних каникул А. И. Солженицын вернулся в университет, в его жизни произошло событие, о котором он поведал со страниц "Архипелага".
         "Я, - пишет он, - вспоминаю третий курс университета, осень 1938 года. Нас, мальчиков-комсомольцев, вызывают в райком комсомола раз и второй раз и, почти не спрашивая о согласии, суют нам заполнять анкеты: дескать, довольно с вас физматов, химфаков, Родине нужней, чтобы шли вы в училище НКВД... Годом раньше тот же райком вербовал нас в авиационные училища. И мы тоже отбивались (жалко было университет бросать), но не так стойко, как сейчас" (24). "Все же кое-кто из нас завербовался тогда. Думаю, что если б очень крепко нажали - сломали б нас... всех" (25).
         И в первом, и во втором случае речь шла о направлении в училища по путевкам комсомола. Поэтому в райком приглашали только тех, кто заслуживал доверия. Это значит, что в глазах райкома А. И. Солженицын выглядел достойным служить в органах НВКД.
         Но дело не только в этом. Даже самый наивный читатель понимает, что между "вербовкой" в авиационное училище и училище НКВД - огромная разница. В авиационные училища двери были открыты для всех, в училища НКВД - для самых надежных. А поскольку тогда существовала тотальная система контроля над обществом и у каждого учебного заведения был свой куратор из органов государственной безопасности, можно не сомневаться, что прежде чем вызвать А. И. Солженицына для собеседования, райком комсомола согласовал с ним список рекомендуемых.
         Приравнивая "вербовку" в училище НКВД к вербовке в авиационное училище и придавая первой массовый характер, Александр Исаевич явно лукавил.
         Когда я попросил Н. Д. Виткевича рассказать, как в это училище вербовали его, он возмутился и заявил, что его туда никто не приглашал. Более того, он сказал, что вообще не помнит подобного эпизода в университете, а о вербовке своего друга узнал только из "Архипелага" (26). Только из "Архипелага" об этом узнала и Н. А. Решетовская (27).
         Получается, что А. И. Солженицына вербовали тайно и он скрыл данный факт как от ближайшего друга, так и от невесты. Это уже похоже на правду. Но тогда рассказанная им история приобретает совершенно иной характер и совершенно иной характер приобретает его "исповедь". Это уже не откровения, а попытка придать серьезному эпизоду несерьезный характер.
         В связи с вербовкой в училище НКВД А. И. Солженицын посетил райком как минимум дважды ("раз и второй раз"). Может быть, его уговаривали, а он "отбивался"? Нет, оказывается в райкоме "почти не спрашивая о согласии", ему и его товарищам было предложено "заполнять анкеты". "Почти не спрашивая" означает одно - следовательно, все-таки спрашивали и только потом предлагали анкеты. Из этого явствует, что Александр Исаевич изъявил готовность надеть на плечи военную форму с краповыми петлицами и, если после вторичного посещения райкома и заполнения анкеты перед ним не открылись двери училища НКВД, то причина этого заключалась не в его нежелании, а в чем-то другом.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»