«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 36%

         "Поздно вечером членов штаба и других руководителей ГУВД, вспоминает бывший начальник Московского уголовного розыска Ю. Г. Федосеев, имея в виду вечер 2 октября, в пожарном порядке собрали на экстренное совещание. Торжественный... в парадной форме Панкратов в присутствии внешне беспристрастного руководителя администрации президента Филатова и лощеного вице-премьера Сосковца, которые должны были как бы подтвердить высочайшее одобрение всего происходящего, поставил задачу "по обеспечению общественного порядка во время митинга и несанкционированного шествия от Октябрьской площади к Белому дому"". (1636)
         "...О том, что в Белом доме готовится прорыв оцепления", заявил в одном из интервью и В. В. Огородников. При этом он подчеркнул: соответствующую "оперативную информацию" "мы получили" еще "29 сентября". (1637) На первый взгляд, в этом не было ничего удивительного. Вспомним упоминавшиеся ранее листовки с призывом к деблокированию Белого дома, вспомним призыв В. Уражцева по "Эху Москвы". Удивительно другое. Оказывается, решение о деблокировании Белого дома стало известно в МВД в тот самый день, когда оно было утверждено на встрече Е. А. Козлова с В. П. Баранниковым.
         Итак, есть все основания утверждать, что МВД заранее знало о подготовке прорыва блокады Белого дома.
         Но если В. Ф. Ерин, В. И. Панкратов и Е. Савостьянов были в курсе "всех тайных замыслов Белого дома", значит, они сознательно ничего не предпринимали, чтобы не допустить массового скопления митингующих на Октябрьской площади, сознательно ничего не делали, чтобы не допустить прорыва митингующих на Садовое кольцо, сознательно не приняли никаких мер, чтобы задержать демонстрантов на Крымском мосту, у Парка культуры, на Зубовском бульваре, на Смоленской площади, на повороте с Садового кольца на Калининский проспект.
         Но вернемся к этому повороту, куда демонстранты подошли около 15.10-15.15. Как уже отмечалось, здесь Садовое кольцо разделялось на три полосы. Вход в тоннель бы заблокирован.
         "Подступы к мосту... - вспоминает Р. С. Мухамадиев, имея в виду тоннель под Калининским проспектом, - были перекрыты машинами "Урал" и автобусами. В кузовах работники милиции. Я не понял, по какой причине, но они не пошли против народа. По всей вероятности, они были в резерве, поэтому продолжали сидеть на месте. А может, им поручено было охранять находящееся неподалеку посольство Соединенных Штатов. Во всяком случае, была, видимо, какая-то причина бездействия, иначе они не стали бы проявлять такую терпимость". (1638)
         Однако главное здесь в другом. Поскольку грузовики блокировали вход в тоннель, перед демонстрантами бы открыт только один путь - на Калининский проспект
         "Как ни странно, - вспоминает Р. С. Мухамадиев, - он был безлюдным, словно встречали какую-нибудь иностранную делегацию". Отмечая отсутствие движения на Калининском проспекте, Р. С. Мухамадиев пишет, что его остановили примерно за два часа до того, как там появились демонстранты, то есть еще около 13.00. (1639)
         Размышляя по этому поводу, он пришел к выводу, что милиция остановила движение на Калининском проспекте потому, что ждала здесь появления демонстрантов еще тогда, когда они только-только собирались на Октябрьской площади. Но если в 13.00 ожидалось их появление здесь, значит, милиция уже тогда не собиралась останавливать демонстрантов ни на Крымском мосту, ни Смоленской площади. Это невольно рождало мысль о том, что события развивались не стихийно, а "по загодя составленному сценарию". Но Р. С. Мухамадиев не хотел верить в это и отгонял от себя подобные мысли. (1640)
         По утверждению А. В. Руцкого, едва первые демонстранты вышли на Калининский проспект и стали поворачивать налево к мэрии и Белому дому, как загремели выстрелы. (1641)

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»