«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 91%

         Сообщение старосты внесло ясность. Все стали понемногу успокаиваться. Начались разговоры и постепенно перешли в оживлённую дискуссию. Перед оборонцами стал вопрос о новой оценке событий. Ясно было, что революция через "кадетскую" стадию перемахнула и на всех парах мчится к буржуазной республике.
         - Эй, оборонцы, кадетская монархия идёт ко дну! А вы куда?
         - Мы за Временное правительство. А вы разве против? - ехидничали в ответ оборонцы.
         - Если Временное правительство за войну, мы против правительства.
         - Вы и революцию немцам продать хотите. Теперь это не пройдёт, - теперь вся Россия за победу. Кто против - тот предатель!
         "Болото" отмалчивалось, оно ещё не могло определить, какую позицию будет занимать, если война продолжится. На следующий день староста сообщил:
         - Николай отрёкся от престола за себя и за сына. Михаил было согласился занять престол, но отказался. В Питере идут аресты членов старого правительства и министерских чинов, всех отвозят в Петропавловскую крепость. Министр внутренних дел Протопопов сам явился в думу арестовываться. Разгромлена охранка. Сгорел Литовский тюремный замок. Разгромлено много полицейских участков. Политические в Питере и Москве выпущены рабочими на волю.
         Об амнистии ещё, однако, никаких известий не было. Всех это угнетало, но старались об этом не говорить, молчали. Боялись произносить это слово вслух, но оно гвоздём сидело у каждого в голове. Казалось - произнеси громко слово амнистия, и прорвётся эта плотина молчаливого ожидания.
         - В Иркутске арестован генерал-губернатор Пильц, - сообщал староста, - он на три дня задержал телеграммы Временного правительства. Пришла телеграмма Керенского освободить всех политических. В Иркутске создан Исполнительный комитет общественных организаций. Сюда из Иркутска едет прокурор освобождать политических. Нам надо создать комиссию по освобождению.
         Я стоял у двери и принимал от старосты информацию, кругом меня стояла почти вся наша публика и внимательно слушала. Вдруг в камере кто-то захлюпал. Я оглянулся: на нарах стоял попович Потехин и смотрел в потолок, глаза были широко открыты, лицо сделалось идиотским. Потехин смеялся тихим прерывистым смехом.
         - Дурака валяет на радостях, - подумал я и продолжал разговаривать с Тимофеевым.
         Информация кончилась, Тимофеев ушёл. Потехин продолжал смеяться всё больше и больше. Наконец смех начал переходить в истерический хохот. Потом ещё кто-то начал смеяться, потом ещё один. У меня на голове зашевелились волосы - массовая истерика.
         - Воды! - крикнул я, бросился к Потехину и начал трясти его за плечи.
         - Потехин, перестань! Потехин! Воды скорей! Перестань, говорят тебе.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»