«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 82%

         Знал, что безнадёжно... не спасёт, проглотит Ангара, а тянуло рвануться...
         В поезде нам немедленно же приказали лечь на места и не позволяли подниматься, пока мы не доехали до Иркутска. Дорогой мы сговорились, как кому держаться на суде и кому что показывать. В виду того, что мне и ещё двум уголовным, имевшим по двадцать лет каторги, предстояло дополнительно получить по три года, бессрочники предложили нам отказываться и не признавать своего участия в побеге.
         - А нам всё равно ничего не прибавят, мы возьмём всю вину на себя...
         На том и сговорились...
         В Иркутской тюрьме меня посадили в новый одиночный корпус. Этот корпус состоял из большого количества маленьких одиночек-клеточек, пять-шесть шагов в длину и три в ширину; потолок можно было достать рукой; стены и потолок были белые, пол цементный. Деревянного ничего в одиночке не было. Только кирпич, известь, цемент, железо. Из дерева только оконные рамы, окно под самым потолком. Громко читать и вообще громко произносить слова в одиночке запрещалось. Койка на день поднималась к стене и, замыкалась. Стол и стул прикованы к стене, в углу герметически закрывающийся стульчак. В уборную выпускать не полагалось. Запрещалось дремать, сидя на стуле, склонившись на стол. Если вы в таком виде засыпали, надзиратель сейчас же настойчиво стучал в волчок... Если вы не откликались, открывалась дверная форточка, и надзиратель громко окликал:
         - Нельзя наваливаться на стол!.. Встаньте!..
         А когда вам надоедало молчание, и вы начинали тихо напевать или громко разговаривать с самим собой, в волчок вновь раздавался настойчивый стук надзирателя:
         - Громко разговаривать и петь нельзя!.. Замолчите!..
         Если вы не слушали приказа надзирателя, вас оставляли без горячей пищи на карцерном положении на семь, на четырнадцать и на тридцать суток. Строптивых, доходящих до буйства, связывали. В карцер не сажали, потому что одиночки в любую минуту могли быть превращены в светлый и тёмный карцер.
         По тюремной инструкции в этих одиночках могли держать не больше года. Но администрация весьма ловко обходила эту инструкцию: просидевшего в этих одиночках год администрация переводила в одиночку обычного типа, а через неделю вновь его сажала в эти одиночки.
         Жизнь одиночек регулировалась посредством электрического звонка. Утро: звонок - вставать, звонок - поднять койки, которые автоматически замыкаются, звонок на поверку, звонок - окончилась поверка, звонок - чай и хлеб, звонок - приступать к работам. В одиночках производились работы по шитью белья, мешков, матрацев и т. д.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»